|
Память о ней он пронес через всю жизнь и с новой силой вспомнил о ней в смертный час. Поэтому во имя нашей дружбы он попросил меня, когда я вернусь в Европу, найти его невесту, если она жива, и передать ей его последние слова и его последнюю просьбу. - Какие слова и какую просьбу? - прошептала Лили. - Он просил сказать, что на закате жизни любил ее так же сильно, как в юности, и что он умоляет ее простить его за то, что он нарушил клятву, которую оба они дали под старым дитчингемским буком. - Сэр! - вскричала Лили. - Что вы об этом знаете? - Только то, что мне рассказал мой друг, сеньора. - Должно быть, вы были близкими друзьями, - пробормотала она. - И, по-видимому, у вас хорошая память. - Мой друг нарушил свою клятву при необычных обстоятельствах, - продолжал я, - настолько необычных, что он даже в лучшем мире не надеялся вновь связать расторгнутые узы. И еще он просил, чтобы невеста сказала мне, его посланнику, прощает ли она и любит ли по-прежнему, как он любил ее до самой смерти. - А какой толк мертвецу от моего прощения или признания? - спросила Лили, стараясь разглядеть меня в полумраке. - Разве у мертвых есть уши, чтоб слышать, и глаза, чтоб видеть? - Откуда я знаю, сеньора? Я только выполняю поручение. - А откуда я знаю, что вы действительно выполняете поручение? Может быть, мне раньше говорили правду, и Томас Вингфилд утонул много лет назад! Вся эта повесть об индейцах и принцессах слишком необычна. Она скорее похожа на те волшебные истории, которые случаются только в романах, а не в нашей скучной действительности. Чем вы докажете истинность ваших слов? Есть у вас такое доказательство? - Да, сеньора. Но здесь слишком темно, и вы не сможете его разглядеть. - В таком случае следуйте за мной, в доме найдется свет. Подождите только немного. Она повернулась к воротам конюшни и еще раз позвала: - Джон! Джо-о-он! Ей ответил какой-то старик, и я узнал голос одного из слуг моего отца. Лили что-то сказала ему тихонько, а затем повела меня по садовой дорожке к парадному входу в дом. Отворив дверь своим ключом, она сделала мне знак пройти первым. Я повиновался. По привычке, не думая ни о чем, я свернул в знакомую мне с детства гостиную, перешагнул, не запнувшись, через высокий порог и, добравшись в темноте до большого камина, остановился перед ним. Лили внимательно наблюдала за мной. Затем, раздув угли, еще теплившиеся в камине, она зажгла маленькую свечку и поставила ее на стол у окна. Мне пришлось снять шляпу, но лицо мое все равно оставалось в тени. - А теперь, сэр, прошу вас представить ваше доказательство. Я снял с пальца заветное колечко и подал Лили. Она присела к столу, внимательно разглядывая его возле свечи. И, пока она сидела так, я увидел, что она все еще очень красива: время почти не тронуло ее, хотя ей шел уже тридцать восьмой год, и только лицо стало печальнее. |
