Причиной была коза.

– О боже, – сказал Марк. – Кто это сделал? Лишь только взглянув на животное, Мэри‑Линетт почувствовала жар в груди. Это было болезненное, скверное ощущение. Казалось, что легкие сжались, а дыхание перехватило. В глазах у нее потемнело.

– Давайте занесем ее внутрь, – сказала Ровена. – Джейд, с тобой все в порядке?

Джейд дышала неровно, со всхлипами. Она чувствовала то же самое, что и Мэри‑Линетт. Марк наклонился, чтобы вытащить ее из дыры.

Ровена и Кестрель подняли козу за ноги. Мэри‑Линетт вернулась в дом, закусив губу. На месте не затянувшейся еще ранки выступила кровь, вновь наполнив рот вкусом меди.

Козу положили при входе в гостиную, на коврик со старинным узором. Всхлипывания Джейд перешли в судорожные рыдания.

– Это Этиль, – проговорила Мэри‑Линетт, тоже едва не рыдая.

Она опустилась на колени рядом с Этиль. Козочка была чисто‑белой, с милой мордочкой и широким лбом. Мэри‑Линетт протянула руку и осторожно прикоснулась к копытцу. Когда‑то она помогала миссис Бер‑док чистить эти копытца.

– Она мертва, – сказала Кестрель. – Ей теперь все равно.

Мэри‑Линетт быстро подняла глаза и увидела лицо Кестрель – сдержанное и холодное. У Мэри‑Линетт по коже побежали мурашки.

– Давайте вытащим это, – сказала Ровена.

– Шкура все равно испорчена, – заметила Кестрель.

– Кестрель, пожалуйста...

Мэри‑Линетт встала.

– Кестрель, заткнись!

Наступило молчание. К удивлению Мэри‑Линетт, оно оказалось довольно долгим: Кестрель и вправду замолчала.

Мэри‑Линетт и Ровена стали вытаскивать из тела козы маленькие деревянные колышки.

Некоторые из них были размером с зубочистку. Другие – длиннее, чем палец Мэри‑Линетт, и толще шампура для шашлыка, с одним тупым концом. «Тот, кто сделал это, был сильным, – подумала Мэри‑Линетт. – Достаточно сильным, чтобы проколоть козью шкуру деревяшками».

Еще и еще... Тело Этиль сплошь было утыкано ими. Она выглядела как дикобраз.

– Крови почти нет, – тихо произнесла Ровена. – Значит, она была мертва, когда это сделали. Ой, взгляните‑ка сюда. – Она слегка дотронулась до шеи Этиль. Белая шерсть в этом месте была темно‑красной.

«Почти как у оленя», – вспомнила Мэри‑Линетт.

– Кто‑то или перерезал, или перекусил ей горло, – сказала Ровена. – Возможно, все произошло быстро, и она истекла кровью. Не так, как...

– Не так, как кто? – спросила Мэри‑Линетт. Ровена в нерешительности молчала. Она взглянула на Джейд. Та только сопела и хлюпала, уткнувшись в плечо Марка.

Ровена опять перевела взгляд на Мэри‑Линетт.

– Не так, как дядюшка Ходж.

Опустив глаза, Ровена осторожно вытащила еще один колышек.

– Понимаешь, точно так же Старейшины убили дядю Ходжа. Только когда они это делали, он был жив.

На мгновение Мэри‑Линетт онемела. Потом спросила:

– За что?

Ровена вытащила еще два колышка. Лицо ее было сосредоточенно и внимательно.

– За то, что он рассказал людям о Царстве Ночи. Мэри‑Линетт присела на корточки и посмотрела на Марка. Марк осел на пол, потянув за собой Джейд.

– Вот почему тетя Опал уехала с острова, – сказала Ровена.

– А теперь кто‑то убил ее колом, – добавила Кестрель. – И кто‑то убил козу точно так же, как был убит дядя Ходж.