– Что, это действительно настолько важно? – спросила она наконец.

– Премия Ласкера считается самой престижной американской наградой в области медицины, – объяснил Катц, пока Кэти купалась в лучах славы и на неё с уважением взирали коллеги по работе. – Красивая маленькая статуэтка греческой крылатой Ники Самофракийской, по‑моему, богини Победы. И чек на приличную сумму. Но самое главное состоит в том, что медицинская наука признала величину твоего вклада. Она действительно великолепный врач.

– Ну что ж, тогда это очень удачное совпадение. Я отвезу её домой, чтобы она успела переодеться, – заметила Прайс.

– Зачем?

– Ужин в Белом доме, – подмигнула она. – Её муж тоже отлично потрудился. – Насколько успешными были усилия Райана, останется тайной для всех – но не для агентов Секретной службы, для которых не существует секретов.

* * *

– Посол Уайтинг, я приношу вам, вашему правительству и всему американскому народу глубокие извинения за случившееся. Даю слово, что такого впредь не произойдёт. Хочу также дать слово, что люди, ответственные за это, понесут суровое наказание в соответствии с нашими законами, – закончил Кога с искренним, хотя и неловким достоинством.

– Господин премьер‑министр, вашего слова достаточно для меня и для моего правительства. Мы приложим все силы, чтобы восстановить наши добрые отношения, – пообещал посол, глубоко тронутый искренностью Коги и одновременно жалея, как и многие другие, о том, что всего шесть недель назад Америка нанесла этому человеку столь тяжёлый удар. – Я немедленно передам ваши пожелания своему правительству. Обещаю, что реакция Америки будет в высшей степени благоприятной.

* * *

– Мне нужна ваша помощь, – настойчиво повторил Ямата.

– В чём она будет заключаться? – Чтобы отыскать Чанг Хансана, японскому промышленнику понадобился почти целый день, и вот теперь голос китайца был таким же холодным, как и его имя.

– Я могу вызвать сюда свой реактивный самолёт и вылететь прямо…

– На это могут посмотреть как на недружественный акт в отношениях между нашими странами. Нет, к сожалению, моё правительство не может согласиться с этим. – Идиот, подумал китаец. Неужели он не понимает, какова цена неудачи?

– Но ведь мы… мы союзники!

– Союзники? В чём? – удивлённо спросил Хуанг. – Вы – бизнесмен. Я – государственный деятель.

Разговор мог бы продолжаться так же бессмысленно ещё некоторое время, но дверь в кабинет Яматы распахнулась, и в сопровождении двух офицеров вошёл генерал Токикичи Арима.

– Мне нужно поговорить с вами, Ямата‑сан, – бесстрастно произнёс генерал.

– Я перезвоню позже, – сказал промышленник и положил трубку. Он не знал, что его собеседник на другом конце провода дал указание своим подчинённым не соединять его впредь с Яматой. Впрочем, это все равно не имело бы значения.

– Слушаю. В чём дело? – бросил Ямата ледяным тоном. Ответ был таким же холодным.

– Мне приказано арестовать вас.

– Кем? – Лично премьер‑министром Когой.

– По какому обвинению?

– Государственная измена.

Ямата с трудом перевёл дыхание. Он посмотрел на офицеров, стоявших теперь по обе стороны от генерала. В их глазах он не увидел сочувствия. Значит, всё кончено. Этим роботам дали приказ, но они не в состоянии понять побудившие его мотивы. Однако у них осталось, может быть, понятие чести.

– С вашего разрешения мне хотелось бы побыть несколько секунд одному.