|
В зале воцарилась тишина. – Как ты знаешь, с сегодняшнего дня эта должность стала вакантной. Пока я не принял решения, кто станет моим вице‑президентом на второй срок, и не настаиваю на том, чтобы ты занимал этот пост больше чем… одиннадцать месяцев? Подобно тому как Рокфеллер был вице‑президентом при Джерри Форде. Мне нужен человек, пользующийся всеобщим уважением, кто мог бы заниматься государственными делами в моё отсутствие. Это должен быть человек, хорошо разбирающийся в международной обстановке, кто мог бы навести порядок во внешнеполитических делах нашего государства. Кроме того, – добавил он, – я знаю, что тебе хочется уйти с государственной службы. Ты сделал достаточно много. А после пребывания на посту вице‑президента ты уже не сможешь занимать никакой должности в правительстве.
– Одну минуту, – прервал его Джек. – Но ведь я даже не в вашей партии. – Когда готовился проект американской Конституции двести лет назад, предполагалось, что пост вице‑президента займёт тот, кто проиграет в президентской гонке, а следовательно, принадлежит к оппозиционной партии. Джеймс Мэдисон и остальные отцы демократии исходили из того, что патриотизм должен восторжествовать над партийной принадлежностью. Правда, они ошиблись, – признал Дарлинг. – Но в данном случае, Джек, я ведь знаю тебя. Я не собираюсь использовать тебя в качестве политика. Тебе не придётся произносить речи, пожимать руки и целовать младенцев. – Никогда не бери в руки ребёнка, чтобы поцеловать его, – предостерёг Трент. – Он обязательно срыгнёт на тебя, и кто‑нибудь неминуемо сфотографирует этот момент. Если уж хочешь поцеловать ребёнка, пусть он остаётся на руках у матери. – Этот разумный совет опытного политического деятеля несколько разрядил атмосферу. – Твоя работа будет заключаться в том, чтобы должным образом организовать деятельность Белого дома, заниматься проблемами национальной безопасности и помогать в решении внешне политических вопросов. А потом ты станешь свободным человеком, Джек, раз и навсегда, и никто не сможет пригласить тебя обратно на службу, – пообещал Дарлинг. – Боже мой, – в голосе Кэти прозвучала надежда. – Ведь вы хотели этого, доктор Райан, правда? Кэролайн кивнула. – Да. Но… но я совсем не разбираюсь в политике. – Счастливая! – заметила Энн Дарлинг. – Как бы мне хотелось быть на вашем месте! – Но моя работа… – Вы будете по‑прежнему ею заниматься. Кроме того, вместе с этой должностью ваша семья получает отличный дом, – добавил президент. – К тому же временно. – Он повернул голову к Райану. – Что скажешь, Джек? – Почему вы считаете, что меня утвердят на этом посту? – Этим уж займёмся мы, – уверенно заявил Трент. По его голосу было ясно, что вопрос предрешён. – И вы не будете настаивать, чтобы я… – Даю слово, – торжественно произнёс президент. – Все твои обязательства кончаются в будущем январе. – А как относительно того, что ведь на посту вице‑президента я стану президентом Сената и в случае равного количества голосов мой голос… – Думаю, мне следует сказать, что я буду говорить тебе, как голосовать – да, буду, но я знаю, что ты все равно станешь голосовать так, как велит тебе твоя совесть. Это не явится причиной разногласий между нами. Между прочим, если бы я не был уверен в твоей способности самостоятельно принимать решения, то не сделал бы этого предложения. – К тому же в ближайшем будущем на повестке дня нет вопросов, которые могут потребовать твоего решающего голоса, – заметил Трент. |
