— По разным намекам и, наконец, прямое свидетельство музейной секретарши: Марина ее просила соврать по телефону Алеше. Об этой секретной связи узнал кто-то… а может, сама секретарша расстаралась из женской, так сказать, «солидарности»… хотя нет, не похоже. В общем, двадцать восьмого ноября позвонили в театр мужу и доложили про обман. У него вдруг появился враг: «дракончик», назвал его Алеша. Да, Дашенька, тот самый дракончик, которого он почему-то безумно боялся.

— Вот уж действительно… — пробормотала Варвара Григорьевна. — Он был такой трус?

Они посмотрели на Дашу: она медленно и значительно качала головой: нет, нет и нет!

— Как бы там ни было, — продолжал Валентин, — в половине шестого Алеша покинул театр навсегда. Как он очутился на набережной? Вероятно, встреча была назначена. С кем — с доносчиком или любовником — вот в чем вопрос. События в тот роковой понедельник развиваются все более стремительно и лихо. Покуда Алеша переживает скандал в театре, некто на квартире Пчелкиных объясняется с его женой: исчезла фаянсовая ваза, Марина получила тяжелое сотрясение мозга. Возможно, она теряет сознание (как чуть позже при Даше), преступник думает, что убил ее, и мчится на набережную расправиться с мужем.

— Какие болезненные страсти, — заметила Варвара Григорьевна. — Он сумасшедший? Вон и Алеша его боялся.

— Этот сумасшедший процветает в фирме «Страстоцвет».

— Боря уверял, приличные люди. Хотя… — Бабушка задумалась, держа в пальцах веером четырех аляповатых королей. — Откуда такие деньги?.. Впрочем, грех считать чужое добро. Стало быть, вы подозреваете Сержа или Дмитрия Петровича? Кого из них?

— Пока не знаю. У Сержа в кабинете висит фотография: презентация фирмы, состоявшаяся третьего ноября, дамы и любовники.

— Что за дамы?

— Жена Сержа Жанна, которая вчера устроила шоу на кладбище: встала на колени у могилы Марины. Многолетнее и как будто безответное влечение мужа к прекрасной даме для жены не было секретом.

— Как все переплелось… ну, точно пауки в банке, прости Господи!

— Расплетем. Словом, Марина страстно, тревожно увлеклась… Дашенька, не отрицай! Вспомни, как она повторяла в бреду: «Алеша, прости!» Она-то знала свою вину.

— Значит, она обманывала мужа с его другом.

— Что ж, случается, и давнее дружеское знакомство вдруг взорвется неожиданной вспышкой, но редко… инерция отношений вырабатывает иммунитет. В данной же ситуации Серж вполне мог сыграть и роль осведомителя. Он любил, но явно не смел дать волю ревности. Эту версию развить несложно, будет ли она верна…

— Ну а все-таки?

— Например, наблюдательная Жанна не преминула донести мужу о своих наблюдениях. Двадцать восьмого ноября в порыве (а Серж — человек потаенных порывов и ждал шесть лет) он едет объясниться с Мариной. Своеобразный шантаж. Она не подчиняется — он звонит Алеше в театр. Четвертый час — в четыре должна состояться сделка, какая-то перекличка часов… Сцена достигает накала, и первый театральный любовник покушается на убийство. А при нем деньги, много денег…

— Сколько? — не удержалась бабушка.

— Двести тысяч долларов.

— Проклятое богатство!

— Пусть так. Потом в бреду Марина повторяет сумму — три тысячи девяносто пять — тогдашний официальный курс доллара в рублях.

— Он ее деньгами, что ль, соблазнял?

— Возможно. Но это курс не на двадцать восьмое ноября, а на пятое декабря.