Чарльз Диккенс. Домашний спектакль
Обширны и грандиозны были приготовления на вилле Роз, в Елафам-Райзе, в жилище мистера Гетльтона (весьма зажиточнаго маклера) и велика была тревога его интересной семьи, когда приблизился день затеяннаго ею домашняго спектакля, «подготовлявшагося несколько месяцев». Вся эта семейка была помешана на домашних представлениях. Дом, обыкновенно такой чистый и аккуратный, принял в то время такой хаотический вид, точно его, по меткому выражению самого хозяина, «повыбросали из окошек». Большая столовая, лишенная своей мебели и украшений, превратилась в место свалки кулис, проводов, ламп, мостов, облаков, грома и молнии, фестонов и цветов, кинжалов, рапир и всякаго иного театральнаго скарба, именуемаго на театральном жаргоне бутафорскими принадлежностями. Спальни были загромождены декорациями, а кухня была занята плотниками. Репетиции происходили через день по вечерам в гостиной, и каждый диван в доме был более или менее поврежден но милости старания и усердия, с какими мистер Семпроний Гетльтон и мисс Люцина репетировали сцену удушения в «Отелло», так как эта драма должна была составить первое отделение вечерняго спектакля. — Если мы попрактикуемся еще немножко, то я уверен, что пьеса сойдет у нас превосходно, говорил мистер Семпроний своей «драматической труппе» после сто-пятидесятой репетиции. В виду маленькаго неудобства, сопряженнаго с принятием на его счет всех расходов по спектаклю, он самым любезным образом был единодушно избран актерами-любителями в дирижеры. Эванс, — продолжал мистер Гетльтон младший, повернувшись к высокому, сухопарому, бледному молодому человеку с длинными бакенбардами, — Эванс, вы играете Родриго безподобно. — Безподобно! — подхватили три мисс Гетльтон, потому что мистер Эванс был признан «душкой» всеми его товарками по сцене. Он был ужасно интересен и обладал такими красивыми бакенбардами, не говоря уже о его способности писать стихи в альбомы и играть на флейте! — Однако по-моему, — прибавил дирижер, — вам еще не совсем удается… падение… в сцене поединка, где вы… того… — Это очень трудно, — задумчиво ответил мистер Эванс;- последнее время я для навыка падал много раз у себя в конторе, только всегда больно ушибался. Падать мне приходится, как вам известно, навзничь, а при этом непременно треснешься затылком. — А вы остерегайтесь, чтоб не повалить кулис, — сказал мистер Гетльтон старший, который был назначен суфлером. — О, не бойтесь! — подхватил Эванс с крайне самодовольным видом. — Я буду падать головой за сцену, так что не наделаю никакой беды. — Но за то, — воскликнул дирижер, потирая от удовольствия руки, — мы произведем большой фурор в «Мазаниелло». Гарлей поет в нем восхитительно. Все поддержали этот лестный отзыв. Мистер Гарлей улыбался и посматривал глуповато, что было совсем не в диковину; потом он принялся мурлыкать: «Смотрите, как утро сияет роскошно» и вдруг покраснел, как рыбацкий колпак, который примеривал себе на голову. — Прикинем-ка, — продолжал дирижер, считая по пальцам. — У нас будет три пляшущих крестьянки, кроме Фенеллы, и четыре рыбака. Прибавим сюда еще нашего лакея Тома; он может надеть мои парусинные брюки, клетчатую рубашку Боба, красный ночной колпак и в этом одеянии сойдет за пятаго рыбака. В хорах мы, конечно, можем петь за кулисами, а в сцене на площади расхаживать в плащах и тому подобном. Когда же вспыхнет бунт, то наш Том, размахивая киркой, должен выбегать на сцену с одной стороны и скрываться по другую сторону, повторяя этот маневр как можно быстрее. Эффект получится электрический, точно бунтовщиков великое множество. |
