И как только все было закончено, она снова уехала в Лонг‑Айленд. Каждый день Сара отправлялась в долгие прогулки по побережью, даже в самую плохую и холодную погоду, когда ветер хлестал ей в лицо до тех пор, пока ей не начинало казаться, что оно кровоточит. Она все время читала и писала письма матери, Джейн и некоторым своим старым друзьям. По правде говоря, у нее все еще не было желания видеть их.

Все они приезжали в Саутгемптон на Рождество, но Сара почти с ними не разговаривала. Единственный раз она упомянула о разводе в разговоре с матерью, когда они слушали по радио о герцоге и герцогине Виндзорских. Она чувствовала горькое родство с Уоллес Симпсон. Но Виктория уверяла ее, что у нее нет ничего общего с этой женщиной.

С приходом весны она снова хорошо выглядела, и в глазах наконец появился прежний блеск. Теперь она заговорила о том, что ей хотелось бы найти фермерский дом где‑нибудь в уединенном месте на Лонг‑Айленде и постараться взять его внаем или даже купить.

– Это глупо, – прорычал ее отец. – Я прекрасно понимаю, что тебе было необходимо какое‑то время, чтобы пережить все, но я не собираюсь позволить тебе похоронить себя на Лонг‑Айленде на всю жизнь, словно отшельнику. Ты можешь оставаться здесь до лета, а в июле мы с твоей матерью возьмем тебя с собой в Европу. – Ему пришла в голову эта мысль неделю назад. Виктория и даже Джейн сочли, что это блестящая идея и как раз то, что нужно Саре.

– Я не поеду. – Она смотрела на него с упрямством, но выглядела здоровой и сильной и еще красивее, чем раньше. Ей пора было снова возвращаться в мир, понимала она это или нет. И если она не согласится поехать с ними, они приготовились заставить ее.

– Ты поедешь, или мы заставим тебя.

– Я не хочу натолкнуться на Фредди, – слабо возразила она.

– Он пробыл всю зиму в Палм‑Бич.

– Откуда ты знаешь? – Ей было любопытно, не разговаривал ли с ним ее отец.

– Я говорил с его адвокатом.

– В любом случае я не хочу ехать в Европу.

– Это неприятно, но в любом случае ты поедешь.

Тогда она вылетела из‑за стола и долго бродила по берегу, но, когда она вернулась, отец поджидал ее недалеко от дома. Он видел, как она страдала весь прошедший год, и это едва не разбило его сердце. Она переживала свое неудачное замужество, потерю ребенка, ошибки, которые она совершила, и горькое разочарование. Сара удивилась, увидев отца, когда возвращалась с берега сквозь высокую траву дюн.

– Я люблю тебя, Сара. – Первый раз отец говорил ей об этом такими словами, и они каплями бальзама упали на ее исстрадавшееся сердце. – Твоя мать и я очень любим тебя. Мы, может быть, не знаем, как помочь тебе забыть обо всем, что случилось, но мы хотим попытаться… пожалуйста, позволь нам это сделать.

На глазах у нее выступили слезы. Отец обнял ее и долго не отпускал, пока она плакала у него на плече.

– Я тоже люблю тебя, папа… Я тоже люблю тебя… Мне так жаль…

– Ни о чем не жалей больше, Сара… Просто будь счастливой… Будь снова девочкой, какой ты была до того, как все это случилось.

– Я попытаюсь. – На мгновение она высвободилась из его объятии, чтобы взглянуть на отца, и увидела, что он тоже плачет. – Мне жаль, что я так горевала.

– Все в порядке! – Он улыбнулся сквозь слезы. – Ты должна была пройти через это!

Они оба рассмеялись и медленно, рука об руку, направились к дому, а он молча молился, чтобы им удалось увезти ее в Европу.