Разве это так выглядит? Ваши деньги у меня в кармане. Помнится, вы спрашивали, не принял ли я вас за дурака. Сразу я не мог ответить, но сейчас скажу. Вы именно потому дурак, что забыли о моей работе в Мортоне. Я отвечал там за безопасность.
– Не совсем понятно...
– Поймете. Вакцина, которую вы мне дали, для какого вируса предназначена?
– Я только агент совета.
– Ладно. Все вакцины приготавливаются и хранятся в Холдерс‑холле, в Эссексе. Если эта фляжка попала сюда из Мортона, то в ней нет вакцины.
Вероятно, в ней один‑два вируса. Во‑вторых, я совершенно уверен: никто не может украсть секретный вирус из Мортона, как бы ловок и умен ни был. Едва последний человек покидает лабораторию, как приводится в движение часовой механизм, о котором знают только двое. Если оттуда что украдено, то взломом. А тогда немедленно начнется расследование. В‑третьих, вы сказали, что вас полностью поддерживает министерство иностранных дел. Если это так, то зачем тайная возня с нелегальной переправкой вакцины? Дипломатическая почта – вот и все решение задачи. И самая большая ваша ошибка, друг мой, что вы забыли о моей работе в контрразведке. Любое учреждение или организация, вновь появившиеся в Англии, сразу привлекают внимание контрразведки. Не миновало эту участь и отделение вашего совета в Лондоне.
Я знаю одного из членов совета. Пожилого, толстого, лысого и близорукого человека, являющегося полной противоположностью вам во всех отношениях.
Его зовут Генри Мартин. Он числится секретарем лондонского отделения совета. Он‑то и есть настоящий Генри Мартин.
Он смотрел на меня в упор, не отводя взгляда. Руки его покоились на столе.
– Вряд ли вы что‑либо добавите к этому, так? – помолчав, произнес он.
– Именно так.
– Что вы собираетесь предпринять?
– Передать вас специальному бюро расследований вместе с записью нашего разговора. В порядке обычной предосторожности я включил магнитофон, когда вы вошли. Конечно, это не совершенное доказательство, но адрес, фляжка и ваши отпечатки пальцев на пятидесяти банкнотах составят то самое, что их заинтересует.
– Кажется, я в вас ошибся, – признался он. – Мы можем договориться...
– Я не продаюсь, по крайней мере, за эти двести пятьдесят фунтов.
Наступила пауза, затем он сказал тихо:
– Может, пятьсот?..
– Нет.
– Тысяча? Тысяча фунтов, Кэвел, в течение часа.
– Благодарю. – Я потянулся к телефону, положил телефонную трубку на стол и стал набирать номер левым указательным пальцем. На третьей цифре раздался резкий стук в дверь моего кабинета.
Я положил трубку на рычаг, бесшумно встал. Когда Мартин входил в мою комнату, дверь в коридоре была закрыта. Никто не мог открыть ее так, чтобы не прозвучал колокольчик, но я не слышал никаких звуков, никаких звонков.
И все же кто‑то был уже прямо у двери кабинета. Мартин едва заметно улыбнулся. Мне это не понравилось.
– Повернитесь лицом в угол, Мартин, руки положите на затылок, – тихо сказал я и поднял пистолет.
– Вряд ли это необходимо, – спокойно ответил он. – За дверью наш общий друг.
– Делайте, что велят. – Он повиновался, а я подобрался к двери вдоль стены и спросил:
– Кто там?
– Полиция, Кэвел. Откройте.
– Полиция? – Голос показался знакомым, хотя многие умеют подделываться под чужие интонации. Я бросил взгляд на Мартина. Он не шевельнулся.
– Суньте документы под дверь! – крикнул я. Послышалась возня, и длинная визитная карточка показалась на полу. Ни значка, ни документов, одна визитная карточка с надписью «Д. Р. |