– Разрешите сперва мне поговорить немного с доктором Хартнеллом? попросил я. – Разумеется, наедине.

Харденджер и Вилли переглянулись. Они уже знали заранее, что произойдет, и были согласны, но для проформы мне пришлось повторить свою просьбу еще. Ради их самих, если об этом речь пойдет на суде. – Зачем? спросил Харденджер. – Доктор Хартнелл и я очень давно и хорошо знаем друг друга, – объяснил я. – Мы были друзьями. К сожалению, мало времени.

Возможно, он захочет поговорить со мной...

– С вами? – очень трудно усмехаться и кричать одновременно, но Хартнеллу это удалось. – Господи! Ни в коем разе!..

– Да, времени маловато, – сокрушенно согласился Харденджер. – Десять минут, Кэвел. – Он кивнул миссис Хартнелл. Та заколебалась, посмотрела на мужа и вышла в сопровождении Харденджера и Вилли. Хартнелл хотел было последовать за ними, но я преградил ему дорогу.

– Дайте мне пройти, – низким и противным хнычущим голосом сказал он.

– Не желаю говорить с подобными вам людьми. – Он одним словом объяснил, что это за люди, которые похожи на меня, но когда я не проявил ни малейшего желания уступить ему дорогу, занес руку, правда, так, что даже слепой восьмидесятилетний старик смог бы парировать удар или увернуться. Я показал ему пистолет, и он сразу переменил свое намерение.

– Есть в доме подвал?

– Подвал? Да, мы... – Он осекся, и лицо его вновь противно исказилось. – Если вы думаете, что удастся взять меня...

Я размахнулся левой, подражая его неуклюжей попытке и, когда он поднял правую руку для защиты, слегка стукнул его рукояткой «хэкати», ровно настолько, чтобы отбить у него желание драться, поймал за левую руку повыше локтя и повел вглубь дома, к лестнице в подвал. Потом закрыл подвальную дверь и грубо толкнул его на деревянную скамейку. Он посидел несколько минут, почесывая голову, затем взглянул на меня.

– Это бандитизм, – прохрипел он. – Харденджер и Вилли знали, что вы собираетесь делать.

– Они не имеют права, – холодно произнес я. – У них руки связаны инструкциями о порядке допроса подозреваемых. Они также беспокоятся о своей карьере и пенсии. А мне не о чем беспокоиться. Я частное лицо.

– Думаете, вам это легко сойдет с рук? – недоверчиво спросил он. Серьезно считаете, что я промолчу об этом?

– К тому времени, как я закончу допрос, – равнодушно ответил я, вряд ли вы будете в состоянии вообще говорить. Через десять минут вы признаетесь, а я не оставлю на вас ни одного следа. Я знаток пыток, Хартнелл. Группа бельгийских квислинговцев три недели делилась со мной опытом. Я был подопытным. Подумайте хорошенько – и тогда поверите, что мне наплевать, больно будет вам или нет.

Хартнелл посмотрел на меня. Он старался хорошенько подумать, чтобы не поверить, но все же сомневался. Твердости у него не было.

– Впрочем, начнем с легкого, – сказал я. – Давайте попробуем напомнить вам, что на свободе находится безумец с дьявольским микробом, при помощи которого он угрожает уничтожить, бог знает, сколько людей в Англии, если не согласятся на его условия. Первое исполнение угрозы может начаться через несколько часов.

– О чем вы говорите? – глухо спросил он. Я передал ему то, что рассказал мне Харденджер, и затем добавил:

– Если этот безумец уничтожит какую‑либо часть страны, нация потребует мщения.