|
Именно это им и обещал Гусман – возвращение господства майя на их исконных землях. Деньги и наркотики прикрывались революционными лозунгами. Знакомая история. В дальнем конце огороженной территории стояла старая хижина из волнистого железа, кое-как прикрытая камуфляжной сеткой с листьями. Рядом гудел огромный генератор. Аркадий разглядел на неровных стенах несколько больших кондиционеров и понял, что перед ним завод. Где-то чуть дальше в глубь территории, среди холмов, наверняка находилась спрятан-ная от посторонних глаз плантация опиумного мака, а рядом с лагерем должна быть поса-дочная площадка. Сам Гусман производил очень небольшое количество опиума, предпочи-тая импортировать его из других мест, главным образом из Венесуэлы и Гватемалу. На своем маленьком заводике он очищал опиум, превращая его в морфий, затем отправлял че-рез Аркадия на Кубу, где после окончательной переработки зелье становилось героином. Полосатый джип остановился около большого здания, прячущегося в тени развалин храма. Гусман уже ждал Аркадия на закрытом от солнца крыльце своего штаба. Он совсем не походил на наркобарона в привычном понимании этого слова, скорее напоминал бухгал-тера средних лет: черные волосы уже начали редеть, глаза были искажены стеклами боль-ших очков в прямоугольной оправе, к тому же он явно страдал избыточным весом, и пивное брюшко нависало над ремнем форменных брюк. На форме не было никаких знаков различия, которые говорили бы о его звании или статусе. На кармане рубашки расплылось чернильное пятно, короткие толстые «мясницкие» пальцы тоже были перепачканы чернилами. Гусман улыбнулся, когда Аркадий выбрался из машины. – Доброе утро, капитан Крус. Голос у Гусмана был пронзительным, почти как у женщины. – И вам, Джеф, – ответил Крус. – Как доехали? – Я предпочитаю море. – Отлично! – ответил Гусман и громко, очень по-женски рассмеялся. – Вы будете управлять волнами, а я стану царствовать в джунглях. – Он растянул пухлые губы в улыбке, предоставив Аркадию любоваться очень дорогим набором коронок. – Удобное разделение полномочий, вы не находите? – Как скажете, Джеф. – Заходите ко мне, выпьем чего-нибудь, – предложил Гусман, повернулся, не дожида-ясь ответа, и вошел в свой штаб. Крус поднялся по ступенькам, а водитель джипа закурил и остался ждать на улице. Внутри штаб был совсем простым и скромным – одна большая комната с тонкой соло-менной циновкой на полу. В дальнем конце стояли кровать, комод, письменный стол и не-сколько стульев, на стене за столом висела карта полуострова Юкатан. Дополняли обста-новку бар, сделанный из маленькой подставки для умывальника, громадный викторианский диван, обитый потертым хлопчатобумажным плюшем красного цвета, как в борделе, и три таких же кресла, расставленных вокруг холодной дровяной печки. Как только они вошли, словно из воздуха материализовался худой мужчина в белой куртке и с бледным лицом, который держал в одной руке поднос. Рукав другой, отсутст-вующей, руки был приколот к плечу. На подносе стояли две чашки из мейсенского фарфора голубого цвета, наполненные кофе, серебряная сахарница и молочник, тоже серебряный. Однорукий мужчина поставил поднос на дровяную печь и исчез. Гусман вышел из-за своего импровизированного бара, держа в руке пузатую темную бутылку бренди «Ацтека де Оро». Он дополнил до краев свою чашку с кофе и протянул бу-тылку Аркадию, но тот покачал головой, отказываясь. – Молоко, сахар? – Я предпочитаю черный кофе. – Разумеется, вы же кубинец. |
