|
– Разумеется, вы же кубинец. Наркобарон засунул бутылку с бренди под мышку, взял обе чашки без блюдец, протя-нул ту, в которой не было бренди, Аркадию, и уселся на диван. Аркадий устроился в кресле и стал ждать. Гусман одним глотком выпил половину разбавленного спиртным кофе и тут же долил в чашку еще бренди. – Ну и как вам? – Кофе? – Аркадий сделал глоток. – Очень неплохой. На самом деле кофе был горьким, лишь наполовину прожаренным и, скорее всего, ме-стным. – Кофе дерьмовый. – Гусман ухмыльнулся, снова демонстрируя свои американские зу-бы. – Вот почему я наливаю туда бренди. Аркадий улыбнулся. Тот, кто пьет столько бренди до полудня, делает это вовсе не за-тем, чтобы перебить вкус отвратительного кофе. – Понятно, – нейтральным тоном сказал он. – Нет, вам ничего не понятно, и поэтому вы здесь. Аркадий пожал плечами и промолчал. – Я хочу знать, что вы думаете о моем маленьком лагере. – Он организован очень эффективно. – Как у римлян, – кивнув, заявил Гусман. – Точно такие же лагеря Цезарь проектиро-вал для своих легионов. Аркадий знал, что Юлий Цезарь не спроектировал ни одного военного лагеря в жизни и пользовался образцами, придуманными за несколько сотен лет до него, но ничего не ска-зал. Он решил, что в присутствии безумца умнее всего помалкивать. – Вы пытаетесь понять, почему я приказал привезти вас в лагерь. – Обычно мы встречаемся на берегу. – Вы удивлены? – Скорее, заинтригован. – А вы сами как думаете, зачем я вас сюда привез? – Понятия не имею, Джеф. – Возможно, я хочу вас убить. Возможно, я решил устроить для ваших хозяев показа-тельное выступление. Возможно, я думаю, что меня обманывают и я не получаю того, что мне положено. Возможно, как любят говорить американцы журналистам, я буйный поме-шанный и желаю только одного – взять в руки мачете и снести вам голову или вырезать ва-ше сердце и положить его на каменный алтарь. – Слишком много «возможно», Джеф. Гусман рассмеялся. – А вы хладнокровный тип, капитан Крус. – Всего лишь практичный. – Крус пожал плечами. – Если вы сделаете что-нибудь из вышеперечисленного, моя подводная лодка уплывет на Кубу и больше сюда не вернется. Ваш канал в Соединенные Штаты и возможность производства высококачественного героина прекратят свое существование за одну ночь. И вы лишитесь средств, которые вам нужны, чтобы финансировать вашу революцию. Гусман был безумцем, но не дураком. – Совершенно верно, капитан. – Значит, должна быть другая причина. – И она есть. – Гусман снова показал ему свои зубы. Аркадий позволил себе выпустить на волю крошечный намек на раздражение, кипев-шее у него внутри. – Большая подводная лодка ждет меня неподалеку от берега, сеньор Гусман. Мои люди дышат консервированным воздухом и стараются не производить никакого шума, чтобы их не засекли гидроакустические буи, разбросанные американцами вдоль всего побережья Юкатана с целью помешать людям вроде вас заниматься тем, чем вы занимаетесь. Продолжая улыбаться, Гусман проигнорировал не слишком завуалированное оскорб-ление. Он наклонился вперед и поманил Аркадия толстым указательным пальцем. Кубинец тоже наклонился вперед. – Я хочу кое-что вам показать, – прошептал Гусман. – Идите за мной. Наркобарон поставил пустую чашку на пол и встал, не выпуская из рук бутылку с бренди. Он схватил со стола потрепанный, заляпанный пятнами красный берет, нахлобучил его на голову под залихватским углом и снова вышел наружу. |
