Она кивнула на небольшую группу встречающих, нетерпеливо глядевших в начинающее темнеть небо.

– Ладно, – Бэрби был только рад забыть о неприятном и не совсем понятном инциденте. – Маленькая остроносая женщина, подошедшая к Ровене – это ее сиделка, мисс Улфорд. Впрочем, обычно она‑то как раз и болеет, а ухаживает за ней Ровена.

– А остальные?

– Видите того пожилого мужчину, раскуривающего трубку? Только, похоже, он так волнуется, что никак не может зажечь спичку. Это старый Бен Читтум. Дедушка Рэкса и его единственный родственник. Работает в газетном киоске на центральной улице, прямо напротив здания нашей «Стар». Это он давал Рэксу деньги на учебу, пока Мондрик не пробил для того стипендию.

– Невысокий мужчина в длинном пальто – отец Ника Спивака. Черноволосая женщина рядом с ним – миссис Спивак. У них портняжная мастерская в Бруклине на Флэтбуш Авеню. Ник – их единственный сын. С тех пор, как он уехал в Гоби, они прямо места себе не находили от волнения. Они даже мне писали, наверно, раз двадцать – все хотели знать, нет ли у меня каких‑нибудь новостей. Спиваки прилетели в Кларендон утренним рейсом. Видимо, Ник позвонил им с побережья. Остальные – друзья, сотрудники Фонда… Вон профессор Фишер с кафедры антропологии нашего университета. Рядом с ним – доктор Беннет, отвечающий в Фонде за…

– А кто эта блондинка? – прервала его Април. – Та, что так тебе улыбается.

– Нора, – тихо ответил Бэрби. – Жена Сэма Квейна.

Бэрби впервые повстречался с Норой в тот же день, что и Сэм – на вечеринке первокурсников. С тех пор прошло четырнадцать лет. И тоненькая девушка за эти голы превратилась в солидную даму. Но все так же лучезарно искрились ее глаза…

Обойдя Ровену стороной, Бэрби и Април направились к Норе. Та, бросив полный нетерпения взгляд на облака, взяла за руку Пат и пошла к ним навстречу.

Патриции Квейн как раз исполнилось пять лет, и она очень гордилась этим своим достижением. У нее были широко расставленные голубые глаза и желтые, как спелое зерно, волосы ее матери. Но на нежном детском личике уже проглядывал волевой подбородок Сэма.

– А с папой ничего не случится, – дергала она мать за рукав. – На небе темно и холодно.

– Конечно, ничего, дорогая. Теперь им уже ничего не грозит, – голос Норы был нарочито беспечен. – Вил, как ты думаешь, скоро они сядут? Я уже вся извелась. А еще я сделала глупость и нашла в библиотеке Сэма книгу об этом Ал‑шане. И после этого совсем потеряла сон. Два года – такой большой срок. Боюсь, Пат даже и не узнает своего папочку.

– Узнаю, мама, – в твердом голосе девчушки звучало отцовское непреклонное упорство. – Я узнаю своего папу.

– Вон! – крикнул Бэрби, показывая на опустившийся на полосу самолет. – Все, они сели. Сейчас подъедут…

Он настороженно поглядел в сторону Ровены. Турок, прижавшись к своей хозяйке, не спускал глаз с Април и ее голубоглазого котенка.

– Нора, это Април Белл. Она мой конкурент из «Трибьюн». Имей в виду, каждое твое слово может быть процитировано прессой.

– Ну что вы, Бэрби! – с милой улыбкой запротестовала Април.

Глаза женщин встретились, и Бэрби буквально увидел, как во все стороны полетели искры. Словно стальной нож коснулся точильного камня. Улыбаясь, как ангелочки на открытке, Нора и Април обменялись рукопожатием.

– Дорогая! Я так рада с вами познакомиться.