|
"Обнаружен большой костный материал домашнего скота до всякой метизации. Считаю нужным приобрести всю коллекцию". Ее поддержал профессор Дубровский. Деньги на это отпустили. Вот мы и приехали посмотреть, что покупаем. - Так, - сказал Зыбин, уже отдышавшись. - Так! Теперь я все понял. - И вдруг он страшно заторопился и заюлил. - Так я сейчас пойду позвоню Полине Юрьевне, а то контора закроется и... А вы, пожалуйста, идите туда. Я сейчас тоже прибегу. Вот позвоню и прибегу. Это одна минута! В конторе горела только одна настольная лампа и счетовод сидел и уныло играл на счетах. Зыбин вошел и, не спрашивая разрешения, снял трубку. В трубке что-то шумело и разрывалось. Порой даже как будто доносились какие-то обрывки слов. Зыбин несколько раз опускал и поднимал трубку, но ничего, кроме гроз и разрядов, в ней не было. А потом и это замолкло, и все заполнил ровный и какой-то пористый шум. "Как в раковине, - подумал он смутно, - как в большой морской раковине". И сейчас же ему представилось, что вот он опять идет ночью по узенькой тропинке высоким берегом и ничего вокруг нет, одна тьма, и только впереди белым круглым огнем горит какой-то фонарик, а внизу кипит, ухает и закипает море. Однажды вот так он шел и нес в тюбетейке краба. И краб был огромный, черно-зеленый, сердитый и колючий, как кактус. "Да, тот краб был человек", - подумал он. Но трубка продолжала шуметь, и он бросил ее на рычаг. Счетовод щелкнул последний раз какой-то косточкой, вздохнул и бросил счеты на стол. - У нас телефон тугой, - сказал он с удовольствием. - Третий год вот так мучаемся. Иногда нужно срочно связаться, и никак, никак! Зыбин посмотрел на него и вдруг, разъярясь, изо всей силы ухнул кулаком по рычагу. В трубке что-то с шумом взорвалось, лопнул какой-то пузырь и опять зашумело. Море снова было тут. "И какого черта мне загорелось, - подумал он, трезвея. - Нашел время". И уже почти бессознательно поднял трубку, и тут отчетливый женский голос сказал ему: "Вторая". - Вторая, будьте добры, - крикнул он, вскакивая, - дайте Ветинститут. Какой номер-то? Да все равно какой! Справочную, справочную дайте. В трубке помолчали, а потом тот же голос сказал: "Справочная не обозначена. Даю отдел кадров". Трубки не поднимали довольно долго. Потом женский голос спросил, кого ему нужно. Он спросил, как ему разыскать Полину Юрьевну Потоцкую. - Одну минуточку, - сказал голос. И он вдруг услышал дробный стук спешащих каблучков: тук-тук-тук. "Ее в институте звали козой", - вспомнил он. Звякнула трубка, и ему радостно сказали: "Да". Он перевел дыхание. Она! Это ее "да". Вот оно! Встретились! И еще одно "да" получил он от нее. Такое же радостное и искреннее, как и всегда. И столь же, как и всегда, ничего не значащее и ровно ничего не стоящее. - Здравствуйте, Лина, - сказал он. - Это я, Георгий. Вы давно приехали? Как только он назвал себя, она с какой-то даже обидой вскрикнула: "Ну наконец-то!.." И... Впрочем, после конца разговора он так и не мог вспомнить его начало. Помнил только, что все сразу пошло так, как будто тут не пролегали, годы, встречи, разрывы, разлуки. Полностью память к нему возвратилась только начиная с ее вопросов. - Ну когда же вы все-таки приедете? Я очень хочу вас видеть! - Да, господи, да когда угодно, - ответил он. - Ну, хоть сейчас! - И верно, он готов был, как мальчишка, сейчас же сбежать на шоссе и вскочить в любую машину. Она засмеялась. - А я ведь боялась, что вы изменились. |
