|
..Кости лежали сплошным навалом. Сверху они были черные от карболки, но когда их ворошили, они становились белыми, желтыми, кремовыми. Видимо, сперва их долго - столетья, может быть, - обдувало ветром, мыло дождем, засыпало снегом - и вот они сделались сухими, легкими и звонкими. А в общем, в яме под тросточкой вскипало что-то похожее на груду разноцветных кружев - румяный ассистент сидел над ямой и вертел в руках лошадиный череп. - Терем-теремок! - тихонько позвал его Корнилов. - Обратите внимание, - вдруг поднял голову ассистент, - и затылок цел. И вот, смотрите-ка... - И он сунул в руки профессора лошадиный череп. Тот взял его, повертел так и сяк и осторожно положил на землю. - Да, - сказал он, отряхивая щелчком кончики пальцев, - все это очень, очень!! Знакомьтесь, пожалуйста. Это хозяин, Георгий Николаевич Зыбин. А это... - И он назвал имя и отчество ассистента. Артур Германович улыбнулся и встал. - Здравствуйте, - сказал он. - Извините, руки не подаю. Грязные. У меня для вас письмо от Полины Юрьевны. Только оно там, в машине, в портфеле. Я сейчас, если позволите... Он с сожалением поглядел на лошадиный череп, встал и пошел. И Зыбин тоже пошел за ним. Он был так ошеломлен, что даже ничего не спросил. "Боже мой, боже мой, - восклицало в нем что-то, - Лина. Боже ты мой, боже". Письмо было в конверте, узком и тонком, и Зыбин мгновенно вспомнил руку Лины в перчатке. "Дорогой Георгий Николаевич, две недели я уже здесь. Ищу, ищу вас и все не могу найти. Еще в Москве узнала, что вы работаете в музее, но когда зашла туда, ваша очаровательная сотрудница ничего, кроме того, что вы где-то в экспедиции, объяснить мне не смогла. Но есть Бог! Я встретилась с Владимиром Михайловичем. Он мне все и рассказал. Найдите же меня, пожалуйста. Вам это будет, наверно, куда легче, чем мне. У меня в номере есть телефон. Узнаете по справочной. Гостиница "Алма-Ата", N_42. Недели две я еще буду сидеть в нем. Мечтаю выбраться к вам в горы. Я была, правда, там раз с Владимиром Михайловичем, но без вас. Впрочем, может быть, это и хорошо, что без вас. Теперь я имею совершенно точное представление о том, где и как вы живете, а то вы бы совсем меня заговорили. Но знаете, что меня поразило насмерть? Горы! Как и море в том 35-м. Впрочем, вы, может быть, все уже и забыли. А я помню. Жду ответа, как соловей лета. Ваша Лина. P.S. А верно, помните море? То есть - море, Анапинский музей, краб под кроватью и все остальное. Вот были-то времена, Георгий Николаевич! Подумать страшно! Так звоните же, пожалуйста. Еще раз ваша Лина". Он сунул письмо в карман. - Полина Юрьевна вас очень хотела видеть, - почтительно сказал Артур Германович. - Она даже собиралась поехать с нами, мы ее даже специально еще полчаса прождали, но, видимо, что-то там не вышло. - Вот как? - сказал Зыбин, плохо понимая, что он говорит. - Значит, что... это... - Он не знал, что сказать и о чем спросить. - Тут вот как все получилось, - солидно объяснил ассистент, - Владимир Михайлович привез в институт эти кости с просьбой определить и дать заключение. Мы его, конечно, отослали на кафедру зоологии. Тут он встретился с Полиной Юрьевной. Она тогда только что приехала и знакомилась с нашим учебным музеем. Ну, увидела этот костный материал, поговорила с Владимиром Михайловичем и попросила все показать на месте. Приехала, посмотрела, кое-что захватила с собой в лабораторию. Потом подала докладную в ректорат и копию в Институт истории Казахстана. |
