|
.. Угостим, что ли, блудного сына! Ты, чай, старичишка, забыл, каков есть отец-то у тебя? Тарас Маякин рассматривал родителя вдумчивым взглядом и улыбался, молчаливый, одетый в черное, отчего седые волосы на голове и в бороде его выступали резче... -- Ну, садись! Говори -- как жил, что делал?.. Куда смотришь? Это -- крестник мой, Игната Гордеева сын, Фома, -- Игната помнишь? -- Я все помню, -- сказал Тарас. -- О? Это хорошо... коли не хвастаешь!,. Ну, -- женат? -- Вдов... -- Дети есть? -- Померли... двое было... -- Жа-аль... Внуки у меня были бы... -- Я закурю? -- спросил Тарас у отца. -- Вали!.. Ишь ты, -- сигары куришь... -- А вы не любите их? -- Я? Все равно мне... Я к тому, что барственно как-то, когда сигара... Я просто так сказал, -- смешно мне... Этакий солидный старичина, борода по-иностранному, сигара в зубах... Кто такой? Мой сынишка -- хе-хе-хе! -- Старик толкнул Тараса в плечо и отскочил от него, как бы испугавшись, -- не рано ли он радуется, так ли, как надо, относится к этому полуседому человеку? И он пытливо и подозрительно заглянул в большие, окруженные желтоватыми припухлостями, глаза сына. Тарас улыбнулся в лицо отца приветливой и теплой улыбкой и задумчиво сказал ему: -- Таким вот я и помню вас, веселым, живым... Как будто вы за эти годы ничуть не изменились!.. Старик гордо выпрямился и, ударив себя кулаком в грудь, сказал: -- Я -- никогда не изменюсь!.. Потому -- над человеком, который себе цену знает, жизнь не властна! -- Ого! какой вы гордый... -- В сына пошел, должно быть! -- с хитрой гримасой молвил старик. -- У меня, брат, сын семнадцать лет молчал из гордости... -- Это потому, что отец не хотел его слушать... -- напомнил Тарас. -- Ладно уж! Богу только известно, кто пред кем виноват... Он, справедливый, скажет это тебе, погоди! Не время нам с тобой об этом теперь разговаривать... Ты вот что скажи -- чем ты занимался в эти годы? Как это ты на содовый завод попал? В люди-то как выбился? -- История длинная! -- вздохнув, сказал Тарас и, выпустив изо рта клуб дыма, начал, не торопясь: -- Когда я получил возможность жить на воле, то поступил в контору управляющего золотыми приисками Ремезовых... -- Знаю!.. Три брата, -- всех знаю! Один -- урод, другой -- дурак, а третий -- скряга... -- Два года прослужил у него, -- а потом женился на его дочери... -- хрипящим голосом рассказывал Маякин. -- Так. Неглупо... Тарас задумался и помолчал. Старик взглянул на его грустное лицо. -- С женой, значит, хорошо жил... -- сказал он. -- Ну, что ж? Мертвому -- рай, живой -- дальше играй!. |
