|
59
Неизбежность нашей смерти чрезвычайно тесно связана с тем, что жить на белом свете людям противопоказано.
60
Просветы есть в любом страдании, цепь неудач врачует случай, но нет надежды в увядании с его жестокостью ползучей.
61
С утра за письменным столом гляжу на белые листочки; а вот и вечер за окном; ни дня, ни строчки.
62
Когда 6 остался я в чистилище, трудясь на ниве просвещения, охотно я б открыл училище для душ, не знавших совращения.
63
У страха много этажей, повадок, обликов и стилей, страх тем острее, чем свежей, и тем глубинней, чем остылей.
64
Наплевать на фортуны превратность, есть у жизни своя справедливость, хоть печальна ее однократность, но прекрасна ее прихотливость.
65
Просачиваясь каплей за года, целительна и столь же ядовита, сочится европейская вода сквозь трещины российского гранита
66
В года рубежные и страшные непостижимо, всюду, молча ползут из нор кроты вчерашние, зубами клацая по-волчьи.
67
Природа позаботилась сама закат наш уберечь от омерзения: склероз — амортизация ума лишает нас жестокого прозрения.
68
Живешь блаженным идиотом, не замечая бега лет, а где-то смерть за поворотом глядит, сверяясь, на портрет.
69
Из глаз, разговоров и окон озлобленность льется потоками, грядущего зреющий кокон питается этими соками.
70
Конечно, веру не измеришь, поскольку мера — для материи, но лучше веровать, что веришь, чем быть уверенным в неверии.
71
Мы колесим, ища покой, по странам и векам, но всюду возим за собой свой собственный вулкан.
72
Глядят в огонь глаза смурные, и смутный гул плывет в крови; огонь тревожит в нас немые пещерной памяти слои.
73
Когда восторг, триумф, овации и сам эфир блаженство пьет, порочный дух еврейской нации себя усмешкой выдает.
74
О законе ли речь или чуде, удручающий факт поразителен: рано гибнут хорошие люди, и гуляет гавно долгожителем.
75
Простертая по миру красота доступнее ломтя ржаного хлеба, но душу затмевает суета, и пошлость заволакивает небо. |
