– В каком смысле? – не понял Артист.

– В прямом, прямом… – огрызнулся водитель. – А то «пират», «обезьяна»… Да садитесь вы скорей, чего пялитесь!

В его голосе прозвучало непонятное нетерпение. Впрочем, выбирать не приходилось. Хотелось поскорей убраться с этого Кутузовского, и они быстро забрались в салон голубого микроавтобуса.

Расселись по креслам, машина тронулась и понеслась.

И только тут они заметили, что внутри этот «рафик» какой‑то необычныймежду водительским сиденьем и пространством позади него вдруг поднялась прозрачная стеклянная стенка, как в дорогом лимузине или нью‑йоркском такси. Все окна машины были завешены плотными розовыми занавесками с дурацкой бахромой по какой‑то старой колхозной моде.

Неожиданно с заднего сиденья прозвучал низкий, прокуренный голос:

– Ну что, здорово, орлы! Совсем, что ли, обеднели, на халяву катаетесь?

Все шестеро стремительно обернулись, не веря ушам и глазам своим.

– Мать честная! – воскликнул Пастух. – Константин Дмитриевич! Вы?!

С заднего сиденья на них с усталой улыбкой смотрел тот самый человек, что позавчера на стадионе после гонок на выживание так внимательно следил за ними в бинокль и переговаривался со своей странной маленькой зажигалкой.

– Тихо, тихо! – поднял руку полковник Голубков. – Конечно я, а то кто же?

– Да откуда вы взялись тут? – изумился и Перегудов.

– Как понимаете, доктор, чисто случайно, – усмехнулся полковник. – По какому‑то немыслимому стечению обстоятельств. Ладно, ребята. Времени – минуты, а обсудить надо уйму всего.

– Куда, товарищ полковник? – по внутреннему переговорному устройству спросил водитель.

– Куда глаза глядят, а после куда седоки прикажут, – ответил Голубков и щелкнул каким‑то рычажком, видимо, отключил связь между водителем и салоном.

– Прошу внимания! – начал полковник. – Согласно оперативным данным мы пришли к выводу, что готовится колоссальная афера. Как мы полагаем, осуществляют ее господа‑товарищи чрезвычайно высокого ранга. У нас сложилась некая гипотеза, которая требовала подтверждения… Однако лица, о которых я говорю, сидят столь высоко и прочно, что… В общем, понятно. Для закона они сегодня практически недосягаемы. Поэтому мы ждали каких‑то действий с их стороны, которые подтвердили бы, что наши догадки не на пустом месте… Голубков перевел дух и закурил. Сделал пару затяжек и заговорил вновь:

– Примерно три месяца назад мы получили информацию, что эти люди интенсивно ищут небольшую мобильную группу специалистов особого назначения, ну, скажем так, вашего профиля и положения.

– Ага! – сказал Артист. – Наконец‑то что‑то проясняется.

– Как вы догадываетесь, наш прямой интерес был в том, чтобы в эту группу вошли не какие‑то случайные парни со стороны, а наши люди. Конкретнее – вы.

– Почему именно мы? – спросил Пастух.

– Мы вас знаем. Вы проверены в деле. Ваш класс, уровень и возможности нам известны. Когда нам сообщили, что этим тузам вдруг позарез потребовались исполнители, не связанные ни с одной госструктурой, мы вывели их на вас.

– Как говорится, спасибо за доверие, – зло усмехнулся Пастух. – А если это нам на хрен не надо? Или наше согласие больше не требуется? Мы ведь роботы – так?

Без прав и желаний… – Просто взяли нас и подставили, – заключил Боцман.

Голубков молчал, спокойно поглядывая на них.

– Пусть так, – сказал он и раскурил погасшую сигарету.