– Купил он его, что ли, этот «Опель»?

– Взял на время у товарища.

– Фамилию не помнит?

– Вроде Квинт фамилия, Анатолий Квинт. Между прочим, отец этого Александрова в прошлом – Замминистра юстиции, так что делом о налете на нотариальную контору занимается пол‑управления, как бы нам еще чего объединять не пришлось…

Каменев посмотрел на Нежина, выругался про себя.

– Час от часу веселее! – сказал вслух.

– Сейчас здесь ребята из Восточного округа его охраняют.

– Пусть охраняют, Игорь. Машиной я сам займусь.

– Какой машиной‑то, Сан Саныч? Жена Александрова Анна утверждает, что в больницу этот Столетник приезжал на «Ауди» фисташкового цвета, и Александров никакой доверенности на нее не оформлял. Понимаете?

– Нет.

– То есть он оформил одну, а ездит на другой – явно заметает следы. Я так думаю, следили за ним, и он специально…

– Ты вот что, стажер! – рявкнул Каменев раздраженно. – Ты меньше думай, ладно?! Делай, что тебе говорят, и пореже инициативу проявляй, не то рано постареешь!..

– Понял, – упавшим голосом проговорил Савчук.

– Понял он!.. Ни черта ты не понял! Муниципалы что‑нибудь об этом Столетнике знают?

– Не спрашивал.

– И не спрашивай! Вообще эту фамилию забудь и не вспоминай без моего письменного разрешения. Не то я тебе голову откручу!

Каменев бросил трубку, коротко пересказал Нежину суть разговора.

– И что? – насторожился тот.

– А то, что фисташковую «Ауди‑100» видели соседи убитого Матюшина и Давыдовой неподалеку от дома номер четыре по Серебряноборской. Их показания запротоколированы, хотя номер никто, конечно, не запомнил. И человека, приехавшего на ней, никто описать не смог, но показали, что кружила эта «Ауди» вокруг дома долго, а потом стояла там часов пять. – Каменев достал блокнот, открыл его на букву К. – А ну стой‑ка, Володя, – положил руку на плечо водителю. – Поехали заглянем на Вторую Прядильную. Телефон я не записал, теперь мотайся, время теряй!..

– Может, по справке?

– Да у меня и адреса точного нет, в старом блокноте где‑то. Это тот самый Квинт, через которого я в девяносто втором с покойничком Матюшиным повстречался. Женькин приятель, автомеханик. «Москвич» мой перекрашивал прошлой весной…

Минут сорок прошло, прежде чем они доехали до Толи Квинта. Каменев квартиру вспомнил, но, поднявшись, никого не застал. Не оказалось Квинта и в гараже, где пять лет тому обнаружили труп Григория Потоцких.

– Поехали на станцию техобслуживания, здесь недалеко, я покажу, – распорядился Старый Опер и, пока ехали, поведал Нежину историю с трупом. – Потом, кстати, дело это передали не то в прокуратуру, не то вашим в ФСК. Не помнишь такого?

Нежин не помнил.

На АЗС неподалеку от станции, где работал Квинт, они сразу увидели «Ягуар» Столетника. Самого Квинта застали под эстакадой – весь в мазуте, он прикручивал глушитель к белоснежной «Вольво».

– Сан Саныч! – улыбнулся радушно и протянул руку своему спасителю, предварительно протерев ее ветошью. – Чем могу?

– Можешь, Толя. Это Женькина тачка?

– Его.

– А сам на чем?

– Черт его знает! Он за последние три дня их сто‑олько поменял!

– Как… поменял? Он что, миллионером стал?

– Кооперативом «Авис» на Вернадского пользовался.