Новожилов сосредоточился на зеленом экране, испещренном схемами и цифирью. Авторучка в его руках превратилась в телескопическую указку:

– Майвин Анатолий Ильич, родился в тысяча девятьсот сорок пятом году в Кемерове, в семидесятом окончил факультет промышленного и гражданского строительства МИСИ и уехал на родину. Там, как писали когда‑то в партийных характеристиках, прошел путь от прораба до начальника стройтреста, был городским депутатом – вплоть до восемьдесят шестого. Потом основал строительную фирму – строил дома для военных…

Он полистал досье – на экране замелькали столбики цифр, фамилии, снова схемы со стрелочками и квадратиками, и вдруг к желтым цветам рамочек и условных обозначений примешались красные пунктирные линии.

– Ага, вот! Побывал, значит, под следствием… но был оправдан. Я тебе расскажу, в чем там дело… сейчас, сейчас… Ага! Значит, так. Источники финансирования. Средства инвесторов – физических и юридических лиц… вот туг даже значится финская компания «Сайма»… Паевые взносы инвесторов… Кредитные займы – очень большой процент, до сорока… Благотворительные пожертвования – пустяк, ноль пять процента… За что же он привлекался… сейчас разберемся… Ага, вот!..

Указка ткнулась в понятную, как «Сказка о рыбаке и рыбке», строчку: Ц0= U!/A/a+a1/ /Б/б+б1/+Б/.

Я упал со стула.

– Спокойно, – отсмеявшись, продолжал Новожилов. – Ц – это цена товара в момент поставки; А – доля покупных материалов и ресурсов…

По‑моему, он говорил еще о чем‑то. Я на это время отключился и стал вспоминать о том, как я проводил зимние каникулы в пятом классе. Новожилову проще – он еще до ПГУ окончил МГИМО и долгое время косил под коммивояжера где‑то в Северной Италии.

– …Эта формула помогает избежать обвинений в монопольном завышении цен, так как цена здесь повышается лишь по мере роста собственных затрат на покупные ресурсы и оплату труда, а такое повышение заранее оговаривается с заказчиком при закреплении договора. Понял?

– Конечно, нет.

– Объясняю. Разница цен в момент поставки и в момент заключения не учитывала льготы по налогу на добавленную стоимость по материалам, оборудованию и услугам, которые используются на строительство жилья за счет инвестиции для военнослужащих и членов их семей.

– Короче, сто пятьдесят шестая – нарушение дисциплины цен?

– Все оказалось несостоятельным, суд его полностью оправдал… и в девяностом его фирма «Свой дом» перестала существовать.

– Правильно. Всем военным построили жилье – задача выполнена, – вздохнул я.

Он понял мое состояние.

– Ты не расстраивайся, – утешил, – я подобными вещами занимаюсь ежедневно с девяти утра до пяти вечера. Тебя формула испугала, а мне ее и расшифровывать не надо, как значок воспринимаю – и все. Майвин чист, как моча молодого поросенка. Вполне допускаю, что суд рассматривал это дело по его же просьбе. Появились завистники или кто‑то хотел построиться на участке, а он забрал его под себя. К тому же он был депутатом – не забывай. Какой‑то бумагомарака черкнул статейку в «Кемеровскую правду», он потребовал публичного опровержения. Ты мне покажи хозяйственника, который не бывал в суде. Мне такие неизвестны. Представители нашего мэра там днюют и ночуют, газетчики его имя уже упоминать боятся.

– Ладно, Артур Николаич, проехали! Почему фирма‑то закрылась?

– Стало невыгодно – вот и закрылась. А потом Майвин переехал в Москву.