Фирма по прокату автомобилей «Авис» находилась на проспекте Вернадского, неподалеку от 3‑го отдела ДПС – я однажды там был. До филиала «Ависа» в Шереметьеве было еще дальше, к тому же там предоставляли только «Тойоты», «Пежо» и «Москвичи»; две первые марки меня не устраивали из‑за дороговизны, третья – из‑за повышенной ненадежности.

– Он мне ее подогнать сможет? – спросил я.

– Сейчас позвоню. Что просить?

– Проси «Линкольн» в стиле ретро с золотым молдингом по борту.

Он наконец‑то улыбнулся – я мог считать свою задачу выполненной.

Пятнадцать минут ушло на поиски Толиного кореша, потом он ходил в гараж, узнавал что‑то у диспетчера, предлагал Квинту неприемлемые иномарки по приемлемым ценам и наоборот, дразнил роскошным «мерсом», который должны вернуть завтра, пока Толя не остановил свой выбор на «Ауди‑100» 1983 года выпуска, пообещав «гранта» за ее доставку.

Пятьсот за двое суток – за машину, пятьдесят – за доставку, двести – за гостиницу, сто пятьдесят – на комплект поршневых колец и ремонт «шоколадки», двадцать пять – за доверенность… Почти тысяча баксов на ветер, вторые сутки на ногах, а воз и ныне там. Невеселые мои мысли сводились к сакраментальному вопросу: «А существует ли вообще этот Ямковецкий?»

Судя по документам, которые выползали из факса в офисе Вали Александрова, Ямковецкий существовал. В половине шестого вечера я вернулся домой с розовой пластиковой папкой, бесплатно подаренной частным нотариусом, с плодами усилий сотрудников ГУИНа, судов, защитников, следователей, Каменева, архивариуса Мартыновой – чьими угодно, только не моими, но я тем не менее не преминул ими воспользоваться.

Судя по копии обвинительного заключения, Ямковецкий начинал свою карьеру с банальной кражи. Копия приговора Останкинского районного нарсуда подтверждала, что именно за это преступление, предусмотренное 144‑й статьей УК РСФСР, он и был осужден на два года в 1970‑м. Как следовало из справки ГУИНа, отбыл он их от звонка до звонка в ИТУ‑7 под славным городом Котласом Архангельской области на берегу реки Вычегры.

По наблюдению участкового Рябова В.Г. из 157‑го отделения милиции, а также председателя профкома и секретарей комсомольской и партийной организаций универсама № 12 на Октябрьской улице, освобожденный Ямковещсий, работавший в универсаме вначале грузчиком, потом водителем, встал на праведный путь и даже женился в 1975 году на женщине, ставшей матерью его ребенка в 1976‑м Как пишут в хороших романах, ничто не предвещало беды. Но в 81‑м Ямковецкий решает, что он довольно намыкался на свободе, и умыкает в родном универсаме товары, в общей сложности на сумму четыре года в колонии № 14 под Нижним Тагилом.

Годы пролетают для него незаметно, работа лесоруба ему, видимо, нравится, в то время как загазованная городская атмосфера явно претит, уделив годик воспитанию девятилетней дочери, он уезжает в командировку снова, на сей раз – по статье 146 за разбой, и не на каких‑нибудь два‑четыре, а на все семь лет, которые ему предписано отбыть в лагере усиленного режима в городе Тулуне Иркутской губернии – на берегу реки с поэтическим названием Ия. Приговор вынесен уже Московским городским судом, решение которого в 1991 году опротестовывает адвокат Мезин М.И., и Верховный суд этот протест удовлетворяет.

Чем дальше я погружался в изучение биографии Ямковецкого, тем становилось интереснее. Вообще‑то, как «юрист заочно необразованный» (любимое выражение моего покойного друга Пети Швеца), я знал, что условно‑досрочное освобождение и замена неотбытой части наказания более мягким в отношении лиц, осужденных по статье 146, части вторая и третья, не применяются.