противоречивыми.

     Вот она идет, рыжеволосая и такая легкотелая, что ему иногда кажется --

стоит ей захотеть, и  она без  усилия взмоет  в небеса... Всякий раз,  когда

отец Хэнди неожиданно видел Лурин  Рей, в его голове мелькала мысль о ведьме

-- уж очень воздушная она особа. Лурин Рей пешком, считай, не ходит -- вечно

верхом появляется. Может, это создает обманчивое  впечатление надземности --

хотя  женщина  она  атлетического  сложения  и  в  ней  мало  от  порхающего

эфемерного  создания. Видать,  кости  у  нее  полые, как  у птицы,  оттого и

походка   такая  прыгуче-легкая.   В  который   раз  он  объединял  в  своих

размышлениях женщин  и  птиц. Недаром  в песенке  ловца  птиц  поется:  "Для

щебетуний сеть совьем, а там, глядишь, мы сеть спроворим, чтоб женушку  себе

словить или хотя б милашку". Глядя на нее, отец Хэнди всякий раз ощущал, как

в нем  просыпается что-то  козлиное,  греховное -- в глубине своей натуры он

обнаруживал шевеление грубо-плотских, дурных инстинктов.

     Прискорбный факт, спору нет. Однако он привык к этому всплеску плотских

эмоций. Говоря  по совести, он  наслаждался  обществом  Лурин Рей  -- ну да,

наслаждался, чего себя обманывать.

     --  Доброе  утро,  --  приветствовала  его  Лурин.  Потом она  заметила

Доминуса Маккомаса, которого терпеть не могла,  и наморщила носик  и лицо --

часть  веснушек   забежала  в   морщины.   Вся  она   состояла  из  оттенков

светло-рыжего: что волосы,  что  кожа, что губы, которые сейчас  искривились

презрительной усмешкой.

     Стоя  спиной к Маккомасу, она скорчила физиономию и насмешливо заголила

свои зубки -- маленькие и ровненькие. Такие  аккуратные режущие штучки, а не

целая дробильня во рту, как у некоторых. На иную посмотришь -- и вспомнится,

что ее  пращуры  такими же  зубищами  раскусывали  доисторические  семена  с

кожурой почти каменной твердости.

     Есть  зубы  массивные, созданные  для перемалывания  пищи.  Не зубы,  а

жевательные  жернова. У Лурин  же легкие, кусательные зубы. Она не ест,  она

пощипывает  -- или клюет. А впрочем,  он  не  знает --  только догадывается.

Ничего он о ней не знает, ибо опасается приближаться к ней и приглядываться,

вечно кладя между собой и ею непреодолимую дистанцию.

     Совокупность  догматов  церкви  Служителей  Гнева естественным  образом

приводила  к  августинскому взгляду на  женщину,  к которому подмешан  страх

перед мнимо  слабым полом; на это накладывались исступленные догмы  ярчайших

еретиков разных  времен  -- манихеев,  французских  альбигойцев  и  катаров,

которые сходились в  мнении, что всякая баба есть сосуд диавольский.  Однако

во  времена  этой  философской нетерпимости  к женщине трубадуры и рыцари не

переставали  славить  и  обожествлять   Прекрасную  Даму.  Domina  --  такая

соблазнительная, полная жизненного начала.