еще до войны,  отец  опробовал  электрошоковую машину в  парке аттракционов:

бросаешь десятицентовик в щель, берешься за две ручки и начинаешь потихоньку

разводить их  в стороны.  Чем  больше разводишь, тем сильней разряд. В итоге

определяешь, какое  напряжение можешь вынести до того, как отпустишь  ручки.

Маленький Питер с восхищением  глядел на папу -- залитое  потом лицо натужно

покраснело, но  он только сильнее сжимает ручки -- и  расстояние между  ними

медленно и неуклонно растет.

     Конечно же, машина была непобедима.

     Отцу  в итоге пришлось отпустить ручки  -- вскрикнув от  уже совершенно

невыносимой  боли.  Но  пока  он  боролся  с  непобедимой  машиной,  он  был

восхитителен.  Разумеется,  он  слегка  рисовался  перед своим  восьмилетним

сынишкой -- и действительно произвел на мальчика огромное впечатление  своей

силой воли и выносливостью.

     Сам Питер прикоснулся к  ручкам на  полмгновения и в  страхе шарахнулся

прочь -- он бы  и секунды такого ужаса  не вынес! Тем больше  он  восхищался

выдержкой отца.

     Но  склад смертельно опасных  наркотиков, принадлежавший повзрослевшему

Питеру  Сэндзу,  был  под  стать  бессмысленному  единоборству  его  отца  с

электрошоком. Питер, с тщательностью и осмотрительностью алхимика, дозировал

и смешивал свои сокровища.  Он никогда на  принимал наркотики в одиночестве.

Всегда рядом должен быть кто-то, кто сможет в пожарном порядке запихнуть ему

в  рот  стандартное  противоядие  -- фенотиацин,  если  "путешествие" уведет

Питера слишком далеко -- ввысь или вглубь или куда оно там уводит...

     --  Наверно, я долбанутый, --  как-то признался он  Лурин  Рей в порыве

искренности.

     Тем  не менее свои  опыты Сэндз не прекратил.  Он неизменно  осматривал

товар всякого бродячего торговца, проходившего через  Шарлоттсвилль. Находил

нужное  --  и  покупал.  Его  и  без того  большие  фармацевтические  запасы

постоянно пополнялись новинками: он уже научился с одного взгляда определять

примерный состав  любой таблетки, любой капсулы,  даром что ассортимент  был

огромный,  и  непосвященные просто терялись. А Питер  запросто определял или

угадывал производителя, назначение и состав большинства таблеток и капсул. В

этом вопросе он стал ходячей энциклопедией.

     -- Если ты  понимаешь, что у тебя  на этом  крыша поехала, тогда  брось

это! -- сказала ему Лурин.

     Но он бросать не хотел, потому  что  у  него  была цель.  Он  не просто

одурманивал  себя.  Он искал.  Искал нечто. Ему казалось, что лишь тоненькая

перегородка  отделяет  его   от  чего-то  важного,  значительного.  И  Питер

стремился с помощью своих опасных  препаратов проломить эту  перегородку  --

или отодвинуть тяжелый занавес -- и прорваться к важному...

     По  крайней мере  эти  рациональные доводы он  приводил  себе  в пользу

продолжения экспериментов. "Стал бы я валандаться с этими галлюцинациями, --

говорил он себе, -- если бы не имел в виду высокой цели!"

     Ведь  опыты приносили мало  приятного:  иногда  он  испытывал острейший

страх и полное  помутнение рассудка, часто  -- депрессию, а  изредка -- даже

приступы вызванного химией кровожадного буйства.