|
— Я всего-навсего догадалась, каково истинное положение королевы, а потом имела глупость проболтаться ей об этом. А затем я обманула её и Керека. В общем, нынче утром я вела себя не лучшим образом, и королева изменила свое мнение обо мне. Что ж, может быть, теперь она и Керек захотят отправить меня обратно». — Собственно говоря, госпожа, я пришел к тебе, чтобы сказать, что король желает видеть принцессу, — сказал Керек. — Должно быть, кто-то напомнил ему о ней, — ответила Турелла. — А может быть, этот старый дурак просто вспомнил, как щупал её и ему захотелось подержаться за неё ещё раз. Ну что ж, моя девочка, посмотрим, как ты с ним справишься, когда вы окажетесь наедине и этого похотливого козла некому будет остановить. — Я не покину её, — перебил королеву Керек. — При мне он не станет к ней приставать. Королева перевела взгляд с Керека на Чессу: — Не убивай короля при свидетелях, иначе я не смогу тебя спасти. — Не буду. Но Рагнор — это другое дело. — Да, Рагнор — другое дело, — повторила Турелла и встала со qj`l|h. — Как я тебе уже говорила, Олрик отнял его у меня, едва только он родился, и это совершенно испортило натуру моего сына. А теперь, Керек, отведи её к королю и останься при ней, даже если король велит тебе уйти. Я не уверена, что эта девушка захочет рассказать мне правду о том, что произойдет между нею и Олриком. Когда они шли по узкому коридору, ведущему в опочивальню короля, Керек заговорил снова: — Умоляю тебя, принцесса, скажи, что ты солгала о своей беременности. Чесса рассмеялась: — О чем ты, Керек? Я сказала правду. О, как мне хочется родить ребенка от Клива! Уверена, что это будет мальчик. Моя мачеха родила четырех сыновей. Она всегда говорила, что, когда женщина носит в своем чреве мальчика, её ужасно тошнит. А я в последнее время чувствую себя неважно. Как бы меня не вырвало. Керек остановился и посмотрел на Чессу сверху вниз. — Я начинаю думать, что Турелла права, — сказал он. — Возможно, нам следует отправить тебя к саксонскому двору. Она опять засмеялась: — Вам достаточно вернуть меня на Ястребиный остров. Керек тяжело вздохнул: . — Мне надо многое обдумать. Я не могу позволить тебе расстроить мои замыслы. Это хорошие замыслы. Они определяют будущее королевства Данло. В них учтено все — все, кроме твоего характера, принцесса. Из-за твоего характера все мои замыслы идут прахом. — Вот и хорошо, — подытожила Чесса. * * * Клив поцеловал свою маленькую дочурку в нос, дал ей откусить ещё кусочек жареного окуня, который так хорошо удавался Энтти, и сказал: — Смотри, не голодай. Завтра я отправлюсь в Данло, а ты останешься здесь. Если ты перестанешь есть, то уморишь себя, и тогда нам с Чессой придется лечь по обе стороны от твоего тощего бездыханного тела и тоже умереть. Ты хочешь нашей смерти? — Нет, отец. — Тогда ешь, как всегда. И не играй в молчанку, почаще разговаривай со своими дядями и тетями, чтобы они о тебе не беспокоились. Играй с другими детьми. Учись у Эрны ткать. |
