|
Впрочем, что ей до них? Ей сейчас нужен только один мужчина — её муж. Клив стоял на мостках наверху палисада, прислушиваясь к взрывам смеха, то и дело доносившимся из дома. О боги, что же ещё сказала им Ларен? Что умения любить у него столько же, сколько у кобеля, полезшего на суку? Теперь он стал всеобщим посмешищем — и все из-за своей дуры-жены. — Клив! Он обернулся и увидел ее: она стояла и подножия палисада и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ночь была светлая: на небе сияла почти полная луна и пропасть ярких звезд. Он увидел дорожки слез на её лице, и весь его гнев вмиг улетучился. — Что с тобой, Чесса? О боги, что они сказали тебе, почему ты плачешь? Это хороший знак, подумала Чесса и выжала из себя жалобную улыбку. — Со мной все хорошо, — сказала она нарочито слабым, тоненьким голоском. — Но я беспокоилась о тебе, Клив. Пожалуйста, пойди со мной. Мне хочется переночевать на твоем корабле. Там есть одеяла. Мы будем там одни, и нам будет удобно. — Нет. Ведь в доме осталась Кири. — Кири сейчас спит вместе с другими детьми. Мы с ней уже обо всем договорились. Отныне она будет спать в одной кровати с нами только в том случае, если мы её сами попросим. Правда, она пригрозила, что опять перестанет есть, если мы не будем приглашать её достаточно часто. Чтобы скрыть свое смущение, Клив натянуто рассмеялся. — Но почему ты хочешь переночевать на корабле? — Потому что мужчины ещё не решили, что с тобой делать. Думаю, будет лучше, если сегодня вечером ты больше не покажешься им на глаза. Некоторые из них предлагали раздеть тебя догола, чтобы получше рассмотреть твое телосложение. — Это зачем же? — Ну, дело в том, что я призналась им в своем обмане. Я сказала им, как все было в действительности — что ты взял меня не пять раз и не три, а только один, потому что эта часть тела у тебя ужасно крупная и ты меня сильно поранил, а потом по доброте не стал больше трогать меня, хотя тебе и хотелось. Когда я выходила из дома, я услышала, как Рорик сказал, что нет никакого смысла тебя раздевать, потому что это ничего не даст. Он сказал, что о настоящих размерах мужского отличия можно судить, только когда мужчина хочет женщину. А начальная величина этой штуки значения не имеет. — Чесса, — медленно проговорил он, слезая по лестнице с мостков. — Ты что, сказала им, что у меня очень большая мужская плоть? — Ну разумеется. Ведь это же правда. Когда я увидела тебя без штанов, я чуть в обморок не упала Я им так и сказала. Клив, пойдем на корабль прямо сейчас. От всех этих разговоров о том, сколько раз ты меня взял, и рассуждений о длине и толщине, мне захотелось поскорее узнать, как это должно происходить на самом деле. Клив запустил руку в волосы, как делал всегда, когда начинал чувствовать себя не в своей тарелке. — Вчера я не оправдал твоих надежд, Чесса, но сегодня все asder иначе. Согласен, мы проведем эту ночь на корабле, но предупреждаю тебя: я не сказочный герой, а всего лишь обычный мужчина, такой же, как и любой другой. Кстати, надеюсь, ты не сравнивала мою мужскую плоть со стволом вон того дуба? — Нет, до этого я, к сожалению, не додумалась. |
