|
Чесса поглядела на кольцо с восхищением. Она знала rnkj в украшениях; отец часто дарил ей красивые браслеты, кольца, броши, сделанные из такого чистого золота и серебра и такой тонкой работы, что Сайра сгорала от зависти (при этом на неё было очень интересно смотреть), но никогда ещё ей, богатой ирландской принцессе, не доводилось видеть ничего изысканнее и изящнее этого кольца. Позабыв о дюжине наблюдавших за нею мужчин, о Кири и старой банщице, Чесса бросилась Кливу на шею. При этом она едва не сбила его с ног, так как он вовсе не ожидал столь бурного проявления благодарности и восторга. — О, как же они прекрасны! — воскликнула она. — Это самые великолепные украшения, которые я видела в жизни! Ты просто чудо, Клив, ты лучший из людей и самый лучший… — тут она осеклась, сконфуженно посмотрела на мужчин из Малверна, которые начали зловеще хмурить брови, и, потупив взор, тихо, но так, чтобы они её слышали, продолжила: — ..самый лучший на свете муж и любовник. В общем, о таком мужчине, как ты, женщина может только мечтать. Кливу захотелось придушить её. — Замолчи сейчас же, — прошипел он, — или я тебя изобью. Неужели тебе так хочется, чтобы они меня убили? — Хорошо, — прошептала Чесса, улыбаясь. — Я замолчу, хотя мне кажется, что я сказала чистую правду. — С этими словами она чмокнула его в губы. — Разве ты, Клив, не великолепный любовник? — Я тебя задушу. — А что ты купил мне, отец? Кливу пришлось сделать над собой усилие, чтобы переключить внимание с жены на дочь. Он перевел взгляд на Кири и, улыбнувшись, протянул ей маленький браслет из сверкающего полированного серебра. — Чесса — дочь короля Ирландии, — сказал он. — Полагаю, это и тебя делает важной особой. Этот браслет очень идет тебе, Кири. У воинов, пришедших с Кливом, был недовольный, понурый вид. Они явно завидовали ему, и Чесса знала, почему: они тосковали по своим собственным женам и детям. Наверное, они тоже выменяли свои товары на золотые и серебряные украшения, но пройдет ещё много времени, прежде чем они смогут надеть их на своих жен. Пройдет много времени, прежде чем они вернутся в Малверн. — О-о, белые язычники! Все мужчины обернулись и увидели старика, до того древнего, что ему явно следовало умереть ещё лет двадцать назад. У него была длинная, неопрятная седая борода, свисающая едва ли не до пояса, и совершенно лысый череп. На старике было длинное черное одеяние, подпоясанное веревкой. Он широко улыбался, показывая беззубые десны. — К нам сюда часто приезжают черные язычники, — сказал он, подойдя ближе, и Чесса подумала: «Вот идеальная пара для Альны». — Но долго они тут не задерживаются, — продолжал между тем седобородый старец. — Немного побудут в наших краях, а потом возвращаются к себе в Данло. Им не подходит наш климат. — Чесса, о чем это он? — прошептала Кири, во все глаза глядя на старика. — Понятия не имею. Клив, может, ты знаешь? — Знаю. Белые язычники — это мы, викинги из Норвегии, а черными язычниками здесь называют датчан. Мы отличаемся от них тем, что, как правило, выше ростом и волосы у нас более светлые, ну и, конечно, мы куда честнее этих проклятых датчан. |
