|
Я следил за ним, Клив, следил с той самой минуты, как появился ты, и видел, как в нем растет страх, ибо он знал, что теперь потеряет все, что считал своим. А потом я заметил, что он строит планы, заметил овладевшую им ненависть и решимость. Сегодня он попытался убить тебя, своего брата, убить твоих женщин и эту маленькую девочку, которая так здорово умеет меня смешить. Он опозорил всех нас. Не сказав больше ни единого слова, Игмал вытащил свой короткий, узкий нож, соскочил с коня и нагнулся над Атолом. Клив едва успел удержать его руку, целившуюся Атолу прямо в сердце. — Нет, Игмал, не надо. Это дело Варрика. Пусть он решает его судьбу. Ты говорил о позоре. Но это не твой позор, а позор моей семьи. Поэтому наш долг — отвезти его к Варрику. — Как хочешь, Клив, — коротко сказал Игмал и, выпрямившись, убрал нож обратно в ножны. — Когда-нибудь ты будешь здесь хозяином. — С этими словами он повернулся и плюнул на валяющегося на земле Атола. — Клив спас твою жизнь. Ты пытался убить его, а он спас тебя. Спас от своей жены и от меня. — Он ещё раз плюнул на Атола, повернулся к нему спиной и знаком приказал своим людям садиться на лошадей. — Игмал, — позвала Кири. Страшный пикт посмотрел на девочку и улыбнулся ей своей свирепой улыбкой, показав блестящие белые зубы: — Что, малышка? — Игмал, я хочу ехать в крепость с тобой. Меррик молча onj`w`k головой, передал Кири Игмалу, и тот посадил её рядом с собой. — Я начинаю подозревать, что все мы здесь только для того, чтобы ублажать её, — пробормотал пикт. Клив кивнул, потом приказал: — Посадите моего брата на коня. Надо отвезти его к Варрику. Атол, убедившийся наконец, что Клив не собирается лишать его жизни, посмотрел по сторонам, ища глазами скрывшихся разбойников, потом уверенно сказал: — Мой отец любит меня. Он примет мою сторону. Он меня простит. — Ни за что, — зло сказала Чесса. — А если он все-таки сделает это, значит, ума у него не больше, чем у такого дурака, как ты. — Ты гнусная ведьма! Моя мать сказала мне, что ты ведьма, когда увидела, как ты держишь бурру, и тогда я понял, что такой, как ты, лучше умереть, чтобы с тобой умерли и все твои злые чары. Надо же, ты всего лишь женщина, а пыталась всадить в меня нож! — Может, ты и прав, и я в самом деле ведьма, — улыбаясь, сказала Чесса. — Ты набитый дурак, Атол, если воображаешь, будто тебе под силу тягаться со мной. Не забывай этого, не то тебе же будет хуже. Твой отец знает, кто я такая, и уверена: он тоже посоветовал бы тебе обходить меня десятой дорогой. Чувствуя на себе его взгляд, полный страха и бессильной ненависти, она направилась к своей кобыле и остановилась, ожидая, пока Клив подойдет и подсадит её в седло. — Смотрите, чудовище! — вдруг крикнул один из воинов. — О боги, это Кальдон! Кальдон! Чесса резко повернулась и посмотрела на озеро. Но не увидела ничего, кроме плотной серой пелены тумана. — Оно вон там, на востоке! И тут она увидела его. Длинная, изогнутая пятнистая шея и, кажется, маленькая головка, которая сначала была задрана вверх, а потом вдруг повернулась, как будто чудовище взглянуло в их сторону. |
