|
— Ни за что не оставлю. — Ты готов мне в этом поклясться? — Даже если ты станешь похожа на Равнольд, любимую свинью Ларен, я все равно тебя не покину. Я буду обнимать тебя каждую ночь, чтобы тебе не было одиноко и страшно. Чесса куснула его в подбородок и быстро взгромоздилась на него. Это его озадачило: — Что-то я тебя не понимаю, Чесса. Ты забеременела. Мое семя оплодотворило тебя. Почему же ты такая ненасытная? Ведь теперь в этом деле нет большой нужды, разве не так? Она наклонилась и снова укусила его в подбородок. — Это нужно не ребенку, — шепнула она, — а мне. * * * — Прибыл посланец от короля Ситрика, — сообщил Игмал. — Он говорит, что знает тебя, Чесса. Чесса вытерла руки шерстяной тряпкой, одернула платье, сняла с головы платок и вышла за ворота. Перед ней стоял Бродан, её брат, а за ним — две дюжины воинов во главе с Кулликом, телохранителем её отца. — Бродан! — радостно крикнула она и бросилась в его объятия. — О, Бродан, Бродан, ты приехал, приехал, — повторяла она, целуя брата. — Я уж и не чаяла когда-нибудь свидеться с тобой, братец, и вдруг — такое счастье! — ты здесь. Надо же, как ты вырос! Кстати, как ты нас нашел? Нет, вы только посмотрите, как он вымахал! С виду уже почти взрослый парень) И какой пригожий! Глаза темные, горячие, совсем как у нашего отца. Уверена, что девушки тебя обожают. Поскольку Бродану было ещё всего-навсего восемь лет, эти восторженные похвалы не пришлись ему по вкусу. Заметив его смущение, Чесса оборвала свои излияния и крикнула: — Клив, скорее иди сюда и познакомься со своим шурином Броданом. За последние полгода Бродан действительно заметно возмужал. И он в самом деле обещал стать красивым мужчиной. Глядя на него, Чесса невольно подумала об Атоле и мысленно помолилась каждому богу, которого знала, чтобы её младший брат вырос порядочным и достойным человеком, не таким, как Атол. Бродан вскинул голову и устремил взгляд на Клива. Чесса заметила, что он вглядывается в её мужа, как один взрослый мужчина вглядывается в другого, стараясь высмотреть в нем все сильные и слабые стороны. Именно так учил его их отец. — Я помню тебя, — сказал Бродан. — Ты был послом герцога Ролло. Когда твой гонец приехал с Ястребиного острова в Дублин и сообщил моему отцу, что ты женился на Чессе, отец три дня рвал и метал. Он ругался последними словами, пинал мебель и орал на всякого, кто к нему приближался, — даже на мою мать. Мать не понимала, что на него нашло, м очень удивлялась. Но потом отец снова начал улыбаться. Я слышал, как он сказал матери, что ты хороший человек и что Чесса считает тебя совершенством и даже находит красивым твое лицо. Он сказал, что коль скоро она не замечает твоего шрама, то, должно быть, действительно очень сильно влюблена в тебя. Так что он согласен на этот брак. Не сказал бы, что он в восторге, но он согласен. — Рад это слышать, — ответил Клив, дружески сжав плечо своего восьмилетнего шурина. — Мне вовсе не хотелось, чтобы твой отец явился сюда во главе войска, чтобы перерезать мне горло. — Отец сказал, что Чесса сама перережет тебе горло, если будет за что. |
