Бес маячит рядом тенью тощей,

 если видит умного мужчину:

 умного мужчину много проще

 даром соблазнить на бесовщину.

Загадочно в России бродят дрожжи,

 все связи стали хрупки или ржавы,

 а те, кто жаждет взять бразды и вожжи,

 страдают недержанием державы.

По дряхлости скончался своевременно

 режим, из жизни сделавший надгробие;

 российская толпа теперь беременна

 мечтой родить себе его подобие.

В раскаленной скрытой давке

 увлекаясь жизни пиром,

 лестно маленькой пиявке

 слыть и выглядеть вампиром.

Видимо, в силу породы,

 ибо всегда не со зла

 курица русской свободы

 тухлые яйца несла.

От ветра хлынувшей свободы,

 хотя колюч он и неласков,

 томит соблазн пасти народы

 всех пастухов и всех подпасков.

По воле здравого рассудка

 кто дал себя употреблять -

 гораздо чаще проститутка,

 чем нерасчетливая блядь.

Россия ко всему, что в ней содеется,

 и в будущем беспечно отнесется;

 так дева, забеременев, надеется,

 что все само собою рассосется.

Вокруг березовых осин

 чертя узор хором воздушных,

 всегда сколотит сукин сын

 союз слепых и простодушных.

Живу я, свободы ревнитель,

 весь век искушая свой фарт;

 боюсь я, мой ангел-хранитель

 однажды получит инфаркт.

Российская жива идея-фикс,

 явились только новые в ней ноты,

 поскольку дух России, темный сфинкс,

 с загадок перешел на анекдоты.

Выплескивая песни, звуки, вздохи,

 затворники, певцы и трубачи -

 такие же участники эпохи,

 как судьи, прокуроры, палачи.

Российской власти цвет и знать

 так на свободе воскипели,

 что стали с пылом продавать

 все, что евреи не успели.

Этот трактор в обличье мужчины

 тоже носит в себе благодать;

 человек совершенней машины,

 ибо сам себя может продать.

Кто сладко делает кулич,

 принадлежит к особой касте,

 и все умельцы брить и стричь

 легко стригут при всякой власти.

Конечно, это горько и обидно,

 однако долгой жизни под конец

 мне стало совершенно очевидно,

 что люди происходят от овец.

Смотреть на мир наш объективно,

 как бы из дальней горной рощи -

 хотя не менее противно,

 но безболезненней и проще.

Надеюсь, я коллег не раню,

 сказав о нашей безнадежности,

 поскольку Пушкин слушал няню,

 а мы - подонков разной сложности.

Наш век настолько прихотливо

 свернул обычный ход истории,

 что, очевидно, музу Клио

 потрахал бес фантасмагории.

Возложить о России заботу

 всей России на Бога охота,

 чтоб оставить на Бога работу

 из болота тащить бегемота.