Изменить размер шрифта - +
Но и так  это был настоящий
перелом в  его  жизни.  Хотя  проведенный  с  волшебником  час исполнил  или
приблизил то, что он, Кнехт, душой  уже чуял, именно  этот час четко отделил
вчерашний день  от  сегодняшнего,  прошлое  от  нынешнего  и  будущего;  так
разбуженный не  сомневается в том, что он бодрствует, даже если проснулся он
в  той же обстановке, какую видел во  сне. Призвание  открывается  во многих
видах и  формах, но  ядро и смысл  этого события всегда  одни и  те же: душу
пробуждает,   преображает  или   укрепляет  то,   что   вместо   мечтаний  и
предчувствий,  живших  внутри  тебя,  вдруг  слышишь  призыв  извне,  видишь
воплощение     и    вмешательство    действительности.    Тут    воплощением
действительности  была фигура  мастера; знакомый  дотоле  лишь как  далекий,
внушающий   почтение   полубожественный  образ,   мастер   музыки,  архангел
высочайшего  из  небес,  появился  во  плоти,  глядел  всезнающими  голубыми
глазами, сидел  на  табуретке за  школьным пианино,  музицировал  с Иозефом,
почти без слов показал ему, что такое музыка, благословил его и снова исчез.
Думать  о том, что может  из этого последовать и  получиться, Кнехт был пока
совсем  неспособен,  слишком  занимал  и  переполнял  его  непосредственный,
внутренний  отзвук случившегося. Как молодое  растение, развивавшееся до сих
пор  тихо  и медленно,  вдруг начинает  сильнее  дышать  и  расти,  словно в
какой-то миг  чуда оно осознало  закон  своего строения  и  теперь  искренне
стремится его  исполнить, так  начал мальчик,  после  того как его коснулась
рука  волшебника,  быстро и страстно  собирать и  напрягать  свои  силы,  он
почувствовал себя изменившимся, почувствовал, как растет, почувствовал новые
трения  и новое  согласие между собою  и миром,  в иные часы  он  справлялся
теперь  в  музыке,  латыни, математике с такими  задачами,  до  которых  его
возрасту  и  его товарищам  было  еще далеко,  и  чувствовал  себя при  этом
способным к любому свершению, а в иные часы все забывал и мечтал с новой для
него нежностью и увлеченностью, слушал шум ветра или дождя, глядел на цветок
или  на  текущую  речную воду,  ничего не  понимая,  обо  всем  догадываясь,
отдаваясь симпатии, любопытству, желанию понять, уносясь от собственного "я"
к другому, к миру, к тайне и таинству, к мучительно-прекрасной игре явлений.
     Так,   в    полной   чистоте,    начинаясь   внутри   и   вырастая   до
взаимоутверждающей  встречи внутреннего  и внешнего,  вершилось призвание  у
Иозефа Кнехта; он прошел все его ступени,  изведал все его  отрады и страхи.
Без  таких  помех,  как   внезапное   разглашение   тайны  или  какая-нибудь
нескромность, вершился благородный процесс, типичная история  юности всякого
благородного  духа  и  его  предыстория;   гармонично  и  равномерно  росли,
пробиваясь друг к другу, внутреннее  и внешнее.
Быстрый переход