Однажды он сам руководил последними
репетициями вечерни Монтеверди. Но прежде всего он наблюдал за наиболее
способными к музыке учениками, и Кнехт принадлежал к тем, кого он удостаивал
своей отеческой дружбы. Иногда он просиживал с ним в каком-нибудь классе
час-другой за пианино, разбирая произведения своих любимых музыкантов или
какой-нибудь классический образец старинной композиции. "Не было подчас
ничего более праздничного, а то и более веселого, чем построить с мастером
канон или послушать, как доводит он до абсурда канон плохо построенный,
иногда трудно было сдержать слезы, а иногда некуда было деваться от смеха.
Позанимавшись час с ним вдвоем, ты чувствовал себя так, как чувствуешь себя
после купанья или массажа".
Когда эшгольцское ученичество Кнехта подходило к концу -- вместе с
десятком других учеников своей ступени он должен был поступить в школу
ступенью выше, -- ректор по обыкновению произнес перед этими кандидатами
речь, где еще раз обрисовал выпускникам цели и законы касталийских школ и
как бы от имени Ордена наметил им путь, в конце которого они сами получат
право вступить в Орден. Эта торжественная речь входит в программу праздника,
устраиваемого школой выпускникам, праздника, когда учителя и соученики
обращаются с ними как с гостями. Всегда в этот день проходят тщательно
подготовленные концерты, на сей раз это была одна большая кантата XVII века,
и сам мастер музыки прибыл послушать ее. После речи ректора, на пути в
празднично украшенную столовую, Кнехт подошел к мастеру с вопросом.
-- Ректор, -- сказал он, -- описал нам порядок, существующий вне
Касталии, в обычных школах и высших учебных заведениях. Он сказал, что
тамошние ученики посвящают себя в своих университетах "свободным"
профессиям. Это, если я правильно понял его, большей частью профессии,
которых мы здесь, в Касталии, вообще не знаем. Как же это понимать? Почему
эти профессии называют "свободными"? И почему именно нам, касталийцам, они
заказаны?
Magister musicae отвел юношу в сторону и остановился под одним из
исполинских деревьев. Почти лукавая улыбка собрала морщины у его глаз, когда
он стал отвечать:
-- Ты зовешься "Кнехт" (Knecht (нем.) -- слуга, холоп), дорогой мой,
может быть, поэтому слово "свободный" полно для тебя волшебства. Но не
принимай его слишком всерьез в данном случае! Когда о свободных профессиях
говорят некасталийцы, слово это звучит, пожалуй, очень серьезно и даже
патетично. Но мы вкладываем в него иронический смысл. Свобода с этими
профессиями сопряжена постольку, поскольку учащийся выбирает себе профессию
сам. Это дает некую видимость свободы, хотя в большинстве случаев выбор
делает не столько ученик, сколько его семья, и иной отец скорее откусит себе
язык, чем действительно предоставит сыну свободный выбор. |