Похоже, что они, как
особо любимая часть материалов периодической печати, производились
миллионами штук, составляли главную пищу любознательных читателей, сообщали
или, вернее, "болтали" о тысячах разных предметов, и похоже, что наиболее
умные фельетонисты часто потешались над собственным трудом, во всяком
случае, Цигенхальс признается, что ему попадалось множество таких работ,
которые он, поскольку иначе они были бы совершенно непонятны, склонен
толковать как самовысмеивание их авторов. Вполне возможно, что в этих
произведенных промышленным способом статьях таится масса иронии и
самоиронии, для понимания которой надо сперва найти ключ. Поставщики этой
чепухи частью принадлежали к редакциям газет, частью были "свободными"
литераторами, порой даже слыли писателями-художниками, но очень многие из
них принадлежали, кажется, и к ученому сословию, были даже известными
преподавателями высшей школы. Излюбленным содержанием таких сочинений были
анекдоты из жизни знаменитых мужчин и женщин и их переписка, озаглавлены они
бывали, например, "Фридрих Ницше и дамская мода шестидесятых-семидесятых
годов XIX века", или "Любимые блюда композитора Россини", или "Роль болонки
в жизни великих куртизанок" и тому подобным образом. Популярны были также
исторические экскурсы на темы, злободневные для разговоров людей
состоятельных, например: "Мечта об искусственном золоте в ходе веков" или
"Попытки химико-физического воздействия на метеорологические условия" и
сотни подобных вещей. Читая приводимые Цигенхальсом заголовки такого чтива,
мы поражаемся не столько тому, что находились люди, ежедневно его
проглатывавшие, сколько тому, что авторы с именем, положением и хорошим
образованием помогали "обслуживать" этот гигантский спрос на ничтожную
занимательность, -- "обслуживать", пользуясь характерным словцом той поры,
обозначавшим, кстати сказать, и тогдашнее отношение человека к машине.
Временами особенно популярны бывали опросы известных людей по актуальным
проблемам, опросы, которым Цигенхальс посвящает отдельную главу и при
которых, например, маститых химиков или виртуозов фортепианной игры
заставляли высказываться о политике, любимых актеров, танцовщиков,
гимнастов, летчиков или даже поэтов -- о преимуществах и недостатках
холостой жизни, о предполагаемых причинах финансовых кризисов и так далее.
Важно было только связать известное имя с актуальной в данный миг темой;
примеры, порой поразительнейшие, есть у Цигенхальса, он приводит их сотни.
Наверно, повторяем, во всей этой деятельности присутствовала добрая доля
иронии, возможно, то была даже демоническая ирония, ирония отчаяния, нам
очень трудно судить об этом; но широкие массы, видимо очень любившие чтение,
принимали все эти странные вещи, несомненно, с доверчивой серьезностью. |