Не поминай злом нас и Касталию, Плинио, не
забывай нас совсем! У вас ведь там тоже есть, наверно, люди, чьи знания о
Касталии не ограничиваются избитыми анекдотами о нас.
Они пожали друг другу руки, и Плинио уехал. В последний вальдцельский
год Иозефа вокруг него стало очень тихо, его утомительное пребывание на виду
в роли как бы общественного лица вдруг кончилось, Касталия больше не
нуждалась в защитнике. Свое свободное время он отдавал в этот год главным
образом игре в бисер, все больше его привлекавшей. Тетрадка относящихся к
той поре записей о значении и теории Игры начинается фразой: "Вся
совокупность жизни, как физической, так и духовной, представляет собой некое
динамическое явление, из которого игра в бисер выхватывает, по сути, лишь
эстетическую сторону, и выхватывает преимущественно в виде каких-то
ритмических процессов".
--------
СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ
Иозефу Кнехту было теперь года двадцать четыре. С уходом из Вальдцеля
кончилась его школьная пора и начались годы свободного изучения наук; если
не считать мирных эшгольцских лет, они были, пожалуй, самыми радостными и
счастливыми в его жизни. И правда, всегда, снова и снова, есть что-то
чудесное и трогательно прекрасное в вольности, с какой отдается желанию
открывать и завоевывать юноша, впервые движущийся без школьного гнета к
бесконечным горизонтам духа, еще не терявший никаких иллюзий, еще не
сомневавшийся ни в собственной способности к бесконечной самоотдаче, ни в
безграничности духовного мира. Как раз для талантов кнехтовского типа,
которых не заставляет рано сосредоточиться на каком-то специальном предмете
какая-то одна способность, талантов, по сути своей устремленных к
целостности, к синтезу и универсальности, эта весна свободы в занятиях
нередко бывает порой огромного счастья, чуть ли не опьянения; без
предшествовавшей дисциплины элитной школы, без душевной гигиены упражнений в
медитации и без мягкого контроля Педагогического ведомства эта свобода
представляла бы для таких талантов большую опасность и была бы для многих
роковой, какой и становилась для несметного множества высоких дарований во
времена, когда еще не существовало нашего нынешнего уклада, в докасталийские
века. В высших учебных заведениях той доисторической поры в иные времена
было просто полным-полно фаустовских натур, несшихся на всех парусах в
открытое море наук и академической свободы и терпевших всяческие
кораблекрушения из-за необузданного дилетантства; сам Фауст -- классический
пример гениального дилетантства и его трагизма. В Касталии же духовная
свобода студентов бесконечно шире, чем она бывала когда-либо в университетах
прежних эпох, ибо возможности для занятий у нас гораздо богаче, кроме того,
в Касталии ни на кого не влияют и не давят никакие материальные соображения,
честолюбие, трусливость, бедность родителей, виды на заработок и карьеру и
так далее. |