|
Безусловно, это была чушь, и, подобно другим полицейским, Оуинсу всего лишь удавалось прятать свои чувства. В результате, он вечно таскал с собой таблетки против повышенной кислотности, а дома не мог заснуть без успокаивающих пилюль, и его жена к этому давно уже притерпелась. Он полез в карман за сигаретами и, не найдя их, вспомнил, что бросил курить. «И как это тебе удалось, Джимми?» пробормотал он себе под нос. Какое‑то время он постоял под открытым небом, словно надеясь, что холодный дождь немного остудит обуревавший его гнев. Но вместо этого почувствовал озноб. Вот это уж было решительно ни к чему. Ему придётся отвечать за все это – отвечать перед комиссаром лондонской полиции, отвечать перед министерством внутренних дел. «А кому‑то, слава Богу, не мне, придётся отвечать и перед короной», – подумал он.
Эта мысль доконала Оуинса. Он подвёл их. Подвёл уже дважды. Тогда он не сумел узнать о подготовке нападения возле Мола. Только невероятная удача с этим янки спасла положение. А потом, когда все уже вроде бы наладилось, – опять провал. Такого ещё никогда не бывало. И ответственность за это лежала на Оуинсе. Он сам разрабатывал маршрут этапирования Миллера. И маршрут и способ этапирования, и организацию охраны. Это он выбрал день. Выбрал маршрут. Отобрал людей – теперь все они мертвы, кроме Боба Хайленда. "Как они узнали? – спрашивал он себя. – Они знали где, они знали когда. Как? Надо с этим разобраться". Он знал всех, кто располагал информацией об этапировании Миллера. Каким‑то образом произошла утечка. Он вспомнил доклад Эшли по возвращении из Дублина. «Настолько хороший, что вы просто не поверите», – так отозвался этот ублюдок из ВГИРА об источнике информации О'Доннелла. «Мэрфи ошибался, – подумал детектив. – Теперь этому всякий поверит». – В Лондон, – сказал он шофёру.
* * *
– Чудесный денёк, Джек, – заметил Робби, развалившись на диване. – Неплохой, – согласился Райан. «Мой дом похож на магазин игрушек, в который угодила бомба», – подумал он. На ковре перед ними Салли возилась со своими новыми игрушками. Более всего ей нравился кукольный дом, с удовлетворением отметил Джек. Салли вскочила с постели в семь утра, подняв и их с Кэти. Так что им удалось поспать всего пять часов. Для Кэти это было особенно тяжело, так что Джек с Робби сами собрали посуду со стола и запустили посудомойку. Теперь их жены болтали о своих делах на другом диване, а они тут потягивали бренди. – Ты не летаешь завтра? Джексон покачал головой. – Птичка лежит кверху лапками. Нужен день‑другой для ремонта. К тому же, что за Рождество без хорошей выпивки? Завтра я снова на тренажёре, ну а пока никто не запретит мне выпить от души. Вот завтра к трём часам мне надо уже быть трезвым. – Соснуть бы часок. – Во сколько вы вчера завалились? – Что‑то, думаю, после двух. Робби, убедившись, что Салли не до них, спросил: – Трудно быть Санта Клаусом, а? Если ты умудрился собрать все это, может, тебе стоит заняться починкой моего самолёта? – Подожди пока у меня обе руки будут в порядке, – ответил Джек, жестом предлагая Робби последовать за ним в библиотеку. Едва они скрылись из поля зрения Кэти, Джек освободил руку из перевязи и принялся размахивать ею. – А что Кэти говорит насчёт этого? – То, что врачи всегда говорят в таких случаях. Если ты поправляешься слишком быстро, это бьёт им по карману! – он повертел туда‑сюда запястьем. Срослось! Просто невероятно. – Все ещё болит? – Уже нет. Надеюсь, она будет работать по‑прежнему, – сказал Джек и взглянул на часы. |
