– Благодарю вас, мистер Шоу.

Джек взял карточку и проводил Шоу до двери. Молча постояв несколько секунд, он полистал телефонную книгу и набрал номер 011‑44‑1‑499‑9000.

– Американское посольство, – услышал он голос оператора.

– Мистера Мюррея, пожалуйста.

– Минуточку.

Через пятнадцать секунд Джек услышал:

– Не отвечает. Мистер Мюррей ушёл домой… Хотя нет, извините, – его нет в городе, и не будет до конца недели. Что‑то передать ему?

Джек нахмурился.

– Спасибо, ничего. Я позвоню на следующей неделе.

Робби не спускал с него глаз. Джек барабанил пальцами по телефонной трубке – перед ним вновь стояло лицо Сина Миллера. «Он за три тысячи миль отсюда, Джек», – сказал он себе.

– Эй, – окликнул его Робби.

– Я, кажется, никогда не рассказывал тебе о том типе, которого я поймал?

– Которого они освободили? Который был по телевизору?

– Роб, ты встречал кого‑нибудь?.. Как бы это сказать? Кого‑нибудь, кого ты просто автоматически боишься?

– Мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, – ответил Робби, чтобы избежать ответа. Он не знал, как ответить на такой вопрос. Будучи пилотом, он знал, что такое страх, но с ним можно было справиться, на то у него и был опыт.

В его мире страх не был связан с угрозой от людей.

– Во время суда я посмотрел на него и понял…

– Он – террорист, убийца. Это бы и меня вывело из себя, – Джексон встал со стула и выглянул в окно. – Боже, и таких‑то они называют профессионалами? Вот я – да, профессионал. Я придерживаюсь правил поведения, я тренируюсь, я следую стандартам и правилам.

– Они действительно умеют делать то, что делают, – тихо выговорил Джек. – Именно поэтому они опасны. А эта АОО непредсказуема. Дэн Мюррей так и сказал мне.

Джексон отошёл от окна.

– Пойдём – я тебя познакомлю кое с кем.

– С кем?

– Пойдём. Не спрашивай, – в голосе Джексона прозвенели командирские нотки.

И жест, каким он надел свою офицерскую белую фуражку, тоже был по‑военному чёток.

Они спустились по лестнице и зашагали мимо часовни и массивного, как тюремный комплекс, здания Банкрофт‑холл. Эта часть территории Академии не нравилась Райану. Они шли молча. Курсанты то и дело отдавали честь Джексону, и он отвечал им с некоторым шиком. Минут через пять они подошли к огромному зданию из мрамора и стекла – совершенно непохожему на Банкрофт‑холл. Это здание называлось Ле‑Жён. В вестибюле мимо них прошла ватага курсантов в спортивных костюмах. Вслед за Робби Джек спустился в подвальный этаж. Покрутившись там, они в конце концов очутились в тускло освещённом коридоре – впереди был тупик.

Райану послышался пистолетный выстрел – так оно и оказалось, когда Джесон толкнул тяжёлую металлическую дверь, и они вошли в зал для стрельбы. Там был только один человек – он стоял, вытянув вперёд руку с пистолетом.

Сержант Ной Брекенридж был воплощением идеального сержанта морской пехоты.

Метр восемьдесят семь, восемьдесят килограммов, жиру ровно столько, сколько в тех двух сосисках, которые он умял на завтрак. На нём была безрукавка цвета хаки. Райану приходилось видеть Брекенриджа, человека известного в Академии, хотя знаком с ним он не был. За двадцать восемь лет службы Брекенридж был везде, где только мог быть морской пехотинец и участвовал во всём, в чём только мог участвовать морской пехотинец. Грудь его украшали пять рядов наград, почётнейшей из которых был Военно‑морской крест, полученный им во Вьетнаме.