«Это начало», – сказал он себе.

Он задумался над тем, как французы обойдутся с этой девицей, если поймают её, и что он сам будет чувствовать в этой связи. Было бы куда лучше, решил он, если бы террористы были уродливы. Вздохнув, он вернулся к своим бумагам. Где‑то тут, в этой груде таилась информация о тех, кто его интересует. Он обязан разыскать её.

* * *

– Привет, Алекс, – сказал Миллер, садясь в машину. На этот раз он прилетел в Мексику, оттуда пересёк границу на машине и только потом добрался самолётом до Вашингтона.

– Как поездка? – поинтересовался Алекс. Миллер так и не сбрил бороду. Но ничего, подумал Доббенс, никто ведь его толком не видел.

– Проверка на границе у вас – чистой воды ерунда.

– Тебе что, было бы лучше, будь это по‑другому?' – спросил Алекс. – Но давай о деле.

Резкость его тона удивила Миллера. «Неужто ты не гордишься такой операцией?» – мысленно спросил он его.

– У нас есть для тебя ещё работёнка, – сказал Миллер.

– Вы мне ещё и за ту не заплатили.

Миллер протянул ему банковскую расчётную книжку.

– Нумерованный счёт, багамский банк. Сумма, надеюсь, выписана верно.

Алекс сунул книжку в карман.

– Так‑то лучше. Значит, другая работёнка? Надеюсь, не такая спешная, как та?

– У нас впереди несколько месяцев, чтобы подготовиться, – ответил Миллер.

– Слушаю.

Миллер изложил ему план АОО.

– Да вы что, совсем спятили? – разозлился Алекс.

– Насколько трудно будет раздобыть нужную нам информацию?

– Проблема не в этом, Син. Проблема в том, как вы доставите сюда своих людей и потом вывезете их отсюда. Тут я вам ничем не смогу быть полезным.

– Это моя забота.

– Ерунда! Если мои люди участвуют в этом, это и моя забота тоже. Если этот индюк Кларк расколется, то и малина наша погорит, и я сам.

– Но он ведь не раскололся. И не расколется. Именно поэтому мы и выбрали его.

– Слушай, что ты делаешь со своими людьми, мне насрать, но о своих я забочусь. Та игра, что мы разыграли для тебя, Син, была не фонтан.

Миллер только из контекста понял, что это значит – «не фонтан».

– Операция имела политическое значение, – сказал он. – И ты знаешь это. Или ты забыл, что наши цели всегда имеют политическое значение? И в политическом смысле, та операция была очень успешной.

– Спасибо за науку! – съязвил Алекс. – Ты потерял бойца, потому что ты подошёл к этому делу со слишком личных позиций, а это непрофессионально. Я знаю, что ты думаешь. Это была наша первая большая совместная игра, так? Верно, парень. И мы доказали, что можем сварить кашу вместе с вами. Но я же предупреждал тебя, что этот Кларк будет там слишком на виду. Если бы ты послушал меня, они бы не сцапали его. Я знаю, что ты человек опытный, но в здешних делах я разбираюсь лучше.

Миллеру пришлось проглотить и эти слова, и этот уничижительный тон. Лицо его оставалось бесстрастным.

– Алекс, если бы мы были хоть в какой‑то мере недовольны тобой, мы бы не обратились к тебе снова. Один раз мы сварили вместе кашу, надо и ещё разок её сварганить, Алекс. – Ему хотелось вместо «Алекс» сказать «паршивый негр», но он сдержался.

– Так, можешь ты добыть нам нужную информацию? – спросил он.

– Конечно. За хорошую цену. Вы хотите, чтобы мы участвовали в операции?

– Этого мы ещё не решили, – честно признался Миллер.