– А что с группой, которая летала туда года два назад? – спросил Райан, имея в виду известный случай, когда члены нескольких радикальных групп Америки побывали в Ливии на встрече с «прогрессивными элементами» стран «третьего мира».

– Вы ведь обратили внимание на то, что из Бенгази у нас нет ни одной фотографии? Наш агент там попался – по случайности, как порой бывает. Нам это стоило фотографий, а ему – головы. К счастью, им не удалось пронюхать, что он работал на нас. Нам известны имена некоторых из тех, кто там был, но не всех.

– А штампы в паспорте?

Кэнтор прислонился к дверному косяку.

– Ну, скажем, мистер Икс летит в Европу. Ведь американцы любят проводить каникулы в Европе – десятки тысяч каждый месяц. Он вступает в контакт с нужными людьми, и они организуют ему поездку в нужную страну – без таможни и паспортного контроля. Это легко. Мы это частенько делаем. Будь у нас его имя, мы могли бы проверить, уезжал ли он из страны как раз в то время. Это уже было бы что‑то. Но имени‑то его у нас как раз и нет.

– У нас ничего нет!

– Нет, кое‑что всё‑таки есть. Хотя бы вот это, – он махнул рукой в сторону заваленного документами стола. – И ответ на наш вопрос кроется где‑то там.

– Вы, в самом деле, верите в это?

– Всякий раз, когда нам удаётся добраться до одного из этих типов, мы обнаруживаем, что вся необходимая информация месяцами уже лежала у нас под носом. Комиссии конгресса, контролирующие нашу работу, вечно долбят нас за это. Вы, Джек, сидите на этой груде материала, и где‑то там кроется ключ к загадке. Статистически это почти аксиома. Но у вас две‑три сотни всяких рапортов, и только один из них – тот, что нам нужен.

– Я не ожидал чудес, но на какой‑то прогресс я всё‑таки рассчитывал, – с горечью сказал Джек.

– А он у вас и есть. Вы заметили нечто, ускользнувшее от внимания всех других. Взять хотя бы ту же Франсуазу Теру. И теперь если какой‑то французский агент узнает что‑то, представляющее интерес для нас, они, возможно, сообщат нам об этом. В разведке ведь как в меновой торговле былых времён. Мы даём им, они дают нам, а иначе мы в другой раз уже никогда ничего им не дадим. А если они изловят эту девицу, они нам многим будут обязаны. Она пришила близкого друга их президента, и он к вопросу о её поимке относится весьма серьёзно. В общем, адмирал считает, что вы много сделали. И, кстати, он считает, что вы чересчур уж налегаете на работу, что надо бы вам полегче…

– Когда я найду этих ублюдков, тогда можно будет и расслабиться, – сказал Райан.

– Передышка тоже нужна. Вы плохо выглядите. Усталость чревата ошибками, а мы таковых не любим. Джек, больше не засиживайтесь до ночи. Это не только моё пожелание, но и Грира тоже. Не позже шести вечера, – сказал Кэнтор и вышел, не дав Джеку возможности возразить.

Джек вернулся было к своим бумагам, но вместо изучения их какое‑то время сидел, уставясь в стенку. Кэнтор был прав. Он засиживался здесь так поздно, что уже не было времени съездить в Балтимор навестить Салли. Конечно, там возле неё Кэти, но всё же…

«Итак, – сказал он, обращаясь к стене, – по крайней мере хоть что‑то я сумел раскопать». Он помнил, конечно, что это было случайностью и что к верному заключению пришёл не он, а Марти. Но правдой было и другое – он сделал то, что и ожидается от аналитика: найти нечто необычное и привлечь к этому чьё‑то внимание. Так что это была и его заслуга тоже. Он ведь, похоже, нащупал террориста, хотя и не того, которого искал.