Все равно он не мог купить больше пятидесяти тысяч акций, но так или иначе он решил завладеть как можно большим числом их. Потеряет так потеряет… Но давно уже не охватывало его такое чувство уверенности в удаче. Если эта компания получит контракт с ВМС, акции подскочат в десятки раз. И сама компания о такой возможности уже знает. Скупка собственных акций при столь тощих ресурсах означает – если Райан верно понимает ситуацию, – что компания намерена резко расширить оперативную базу. Компания делала ставку на будущее, и ставка эта была высокой.

– Что вам известно, Джек? – спросил маклер после довольно продолжительного молчания.

– Я доверяю интуиции.

– О'кей… Я позвоню вам завтра в десять. Думаете, я?..

– Это риск. Но, полагаю, с хорошими шансами…

– Хорошо. Что‑нибудь ещё?

– Нет. Меня ждёт ужин. Всего хорошего, Морт.

– Пока, – сказал маклер и, положив трубку, решил, что и для себя купит тысячу этих акций. Райану случалось ошибаться, но когда он был прав, он бывал очень даже прав.

* * *

– В Рождество, – тихо сказал О'Доннелл. – Превосходно.

– Они что, в этот день будут перевозить Сина? – спросил Маккини.

– Его повезут из Лондона в четыре утра, в фургоне. Это чертовски хорошие новости. Я боялся, что потащат его на вертолёте. Какой дорогой они поедут, неизвестно, – читал он. – Но в восемь тридцать они погрузятся на паром в Лаймингтоне. Великолепное время, честно говоря. Большого движения ещё нет. Все сидят по домам и открывают рождественские подарки или наряжаются перед походом в церковь. Может, этот фургон и вовсе будет без сопровождения… Ну кому придёт в голову, что заключённого будут этапировать в Рождество?

– Значит, мы попытаемся освободить Сина?

– Майкл, когда наши люди под замком, от них мало пользы, не так ли? Мы вылетаем вместе завтра утром. Надо съездить в Лаймингтон и взглянуть на паром.

Глава 8

ПРАЗДНИК

– Боже, скорее бы уже моя рука пришла в норму, – сказал Райан.

– Ещё две, от силы три недели. Только не вынимай руку из подвязки, напомнила Кэти.

– Слушаюсь, милая.

Было около двух часов ночи. Согласно семейной традиции – пусть и всего трехлетней давности, – надо было, дождавшись, когда Салли уснёт, прокрасться в подвал, где хранились игрушки, притащить их наверх и украсить ёлку. В предыдущие два года эта операция сопровождалась шампанским. Украшать ёлку, будучи при этом изрядно навеселе, – лучшего праздника не придумать.

Сначала всё шло отлично. К семи вечера Джек отвёз Салли на мессу для детей в церковь Святой Марии, сразу после девяти он уложил её в постель. Её головка ещё дважды высовывалась из‑за камина, но Джек самым решительным образом скомандовал:

«Марш в постель!» Салли ушла и вскоре заснула, прижимая к себе говорящего медведя. В полночь они решили, что она спит уже достаточно крепко, так что можно и пошуметь малость. Разувшись, чтобы не издавать лишнего шума, они отправились в подвал. Джек, само собой разумеется, забыл ключ от висячего замка – пришлось ему подниматься за ним в спалню. Наконец, дверь была отперта. Каждый из них спустился в подвал по четыре раза, и вскоре под ёлкой высилась груда разноцветных коробок. Потом Джек притащил ящик с инструментами.

– Знаешь два самых противных слова по‑английски? – спросил Джек часа через два.

– Собери сам – ответила Кэти, смеясь. – Милый, я это сказала в прошлом году.

– Отвёртку, – сказал Джек, протягивая руку.