– Ляжь спиной на воду, – велел он мне. Очки‑консервы закрывали ему почти пол‑лица, но мне подумалось, что ему лет семнадцать‑восемнадцать. – Я подтащу тебя к лодке.

Он говорил так властно, что я не стала его поправлять, хотя упрямый голосок во мне вопил «Ляг, а не ляжь». Потрясение от неожиданного оверкиля сделало меня до некоторой степени уступчивой.

Лодка оказалась больше шести метров в длину, на корме под двумя наружными двигателями красовалось название «Моя куколка». Кокпит закрывал зеленый навес. Меня, словно ящик пива, втащили на борт, передавая с рук на руки. Меня вдруг замутило, и я закрыла глаза. Открыла я их уже лежа на палубе, под навесом в обществе своего спасителя, еще одного мальчика и моих «новых подруг» Мисти и Осени.

Девочки смотрели на меня с едва скрываемой неприязнью. Я мысленно послала им одно из их любимых словечек: «Пофиг».

Но, должно быть, я не только подумала, но и произнесла его вслух, потому что мальчики засмеялись. Тут я поняла, что они все сильно пьяны.

Не знаю, какое чувство преобладало во мне – гнев или благодарность. По крайней мере, участь ламантина меня миновала.

Они настояли на том, чтобы доставить меня и каяк домой. У меня имелись возражения, но я позволила им это сделать. Боль в лодыжке относилась к разряду терпимых, и я знала, что ссадина заживет быстро, – на вампирах почти все раны заживают быстро. Меня беспокоила интенсивность солнца. Кожу на голове начало пощипывать – значит, я слишком долго пробыла под прямыми лучами.

Я лежала под навесом и – извините – слушала их мысли. На борту «Моей куколки» все было отнюдь не безупречно. Лодка не принадлежала никому из присутствующих, мальчики «одолжили» ее на денек с лодочной станции, где работал мой спаситель (и, в его собственном представлении, герой) Джесс, брат Осени. Второй мальчик, Чип, его друг, «тусовался» с Осенью. Столкновение с моим каяком сократило их прогулку, и Осень с Мисти возлагали вину за это исключительно на меня.

Я почувствовала себя лучше и села.

– Знаете, ведь это территория ламантинов, – сказала я. – А вы неслись на такой скорости.

Мальчики не расслышали меня из‑за шума двигателя.

– Уймись, а? – протянула Осень. В черном купальнике она выглядела экзотично и слишком изысканно для «Моей куколки».

– Ламантины мигрируют летом, – сказала Мисти.

«Или зимой?» В школе ее заставляли смотреть документальные фильмы о природе.

– Некоторые еще здесь. Я одного сегодня видела. – Мне хотелось наорать на них, но я понимала, что это ничего не изменит. – А им вообще стоит браться за руль? Они же пьяные.

– Да не придуривайся! – прошипела Осень. – Подумаешь, несколько банок пива. Ты же сама пьешь «пикардо». Мы видели его в винном магазине. В нем же восемьдесят оборотов!

– Бармен нас обманул. – Мисти смотрела на меня так, как будто это я им наврала за стойкой «У Фло». – Почему ты ничего не сказала?

– Я была с мамой, – ответила я, не подумав.

Эти слова смягчили ее. Она решила, будто мама не знала, что я пью алкоголь и что бармен солгал, дабы выгородить меня. Она привыкла к сложносочиненному вранью, особенно в отношениях с родителями.

– Лодыжка еще болит? – Осень бросила мне пачку сигарет. Она перестала дуться на меня.

– Я не могу сейчас курить – до дому рукой подать. – Я порадовалась, что мамин причал уже виден.

Джесс затормозил в последнюю минуту. Я показала ему, куда пришвартоваться, и они подняли меня с каяком на берег.