Первой заметила, что Асгардцы лишились не только яблок, Придворная целительница. Спустя три дня после того, как Идунн попалась на удочку фальшивого Локи, целительница отправилась осматривать Тора и Сиф.

Бог грома пока не оправился от переломов, по всему его телу темнели синяки от ударов Хрунгнира, который вышел на тот бой в зачарованной каменной броне.

Осмотрев Тора, целительница заметила, что ему нисколько не лучше. До того кости исправно срастались, но за прошедшие три дня не было видно никаких изменений.

– Каков твой прогноз? – спросил Тор.

Придворная целительница знала, что громовержец провел немало времени в Мидгарде, деля сознание с одним из смертных врачей, и набрался кое каких сведений о медицине. Так что ей не удалось бы увильнуть от ответа так же, как она это делала в разговорах с другими пациентами.

– Твои раны исцеляются, но довольно медленно, – сказала она с улыбкой. – Не советую торопить события. Я знаю, как горячо бог грома защищает Асгард и Мидгард, но спешить навстречу подвигам сейчас не стоит. Мудрее повременить.

Тор в ответ лишь улыбнулся, и целительница догадалась, что поступать мудрее и временить с подвигами он не собирался, несмотря на все травмы.

– В Мидгарде бытует поговорка, – произнес Тор. – Врачи – худшие пациенты. Меня не назовешь истинным целителем, и все же торопить события – в моей природе.

– Ты был воином прежде, чем целителем, Тор. – Целительница тронула его за плечо. – Твоя природа зовет тебя в гущу битвы.

Бог грома кивнул.

– Тем более сейчас, когда из Асгарда похитили его главное сокровище.

Затем придворная целительница пошла к Сиф. У той было меньше переломов, зато бессчетное число ожогов от двух схваток с драконами в горах Вальгаллы. У ее постели сидела Хильде, дочь Вольштагга Увесистого и его жены Гудрун. Хильде помогала Сиф в ее битве с летающими чудищами.

Придворная целительница проговорила:

– Все идет как надо.

Сиф могла смириться только с одним ответом – «ты здорова». Пациент из нее был еще хуже, чем из Тора.

– Я должна вернуться в строй! – сквозь сжатые зубы процедила она. – А я будто только ослабла от твоего лечения!

– Дай себе время, Сиф, – успокоила ее Хильде. – Я помню, однажды мы с Алариком ввязались в битву с парой молодчиков, которые смеялись над отцом. Мне тогда сломали руку. Зарастала она целую вечность, и все потому, что я не слушала целительницу и не отдыхала.

Сиф обожгла Хильде взглядом. Целительница же посмотрела на нее с благодарностью, а затем снова обратилась к Сиф:

– Испробуем на твоих ожогах другое снадобье. – И она смазала раны пациентки средством, которым пользовалась веками.

– Спасибо, – недовольно проговорила воительница.

– Я присмотрю за ней, – с улыбкой пообещала Хильде.

– Не придется, – бросила Сиф. – Я ценю твою помощь, Хильде, и здесь, и во Флудбьёрги, но...

– Это не обсуждается. Если я пойду домой, матушка отругает меня за то, что я ослушалась ее и не сижу у себя в комнате. Так что лучше уж я останусь с тобой.

Припомнив собственные грехи юности, в наказание за которые приходилось посидеть взаперти, Сиф прониклась решимостью девушки. К тому же Хильде показала себя ценным союзником.

– Хорошо. Пока оставайся.

Хильде просияла:

– Спасибо!

Уверенная, что Хильде по меньшей мере не даст Сиф усугубить положение, целительница направилась к выходу, где встретила гонца.

– Всеотец желает вас видеть, леди, – поспешно проговорил он.

– Какая удача. Я и сама хотела с ним встретиться. – Целительница как раз размышляла о том, долго ли ей придется добиваться аудиенции.