Хильде поспешила ему помочь, но правитель поднял руку и прорычал:

– Я Властитель Асгарда! И смогу встать самостоятельно!

Увидев лицо девушки, Один обмяк.

– Извини, дитя, я не хотел тебя напугать.

– Я не испугалась, – солгала Хильде. – Просто не ожидала.

– Позови гонцов! Пусть по всему Асгарду пронесется весть о том, что Всеотец намерен говорить с подданными!

Через два часа Один взошел на подмостки большого амфитеатра. Тысячи лет он служил местом сбора, от игр и состязаний до созыва на войну.

Один вспомнил, как впервые после того, как оказался на троне Асгарда, вышел на эти подмостки. На Вечное королевство тогда надвигались силы Ванахейма в надежде, что новый правитель еще не набрался сил и не сможет отбить нападение. Один собрал тогда воинов Асгарда и объявил, что эту битву они не проиграют, а ваны будут с ужасом вспоминать день, когда решили бросить им вызов.

Его слова оказались пророческими: Асгард одержал победу, а спустя несколько веков Один закрепил союз с Ванахеймом, женившись на Фригге.

Всеотец припоминал, что вроде бы отправил отцу своей будущей супруги, Фрейру, ультиматум, но подробности того послания окутал туман забвения.

Позади, в закулисье, заметно нервничала Хильде. Впервые она оказалась в амфитеатре, когда Асгардцы посчитали, что Один погиб в битве с Суртуром. Альтинг тогда должен был решить, кто будет править Асгардом в отсутствие Всеотца. Выбор пал на Балдера, и, как помнила Хильде, храбрый воин отлично справился с этой задачей.

С тех пор Хильде не раз бывала на общих собраниях, и сейчас, хотя прибыли едва ли не все жители Асгарда, она осознала, что здесь непривычно тихо для такого скопления народа. Конечно, кто то переговаривался, но беседы сливались в почти незаметный гул.

От этого девушке становилось еще страшнее, чем от забывчивости Одина.

Всеотец вышел к народу и воздел руки.

– Жители Асгарда, послушайте!

Последние разговоры быстро стихли.

– Как вы знаете, доставка золотых яблок бессмертия задерживается. К сожалению, опасность грозит и Асгарду, и нашим волшебным плодам. Многие помнят вторжение ледяного великана Хрунгнира. Мой сын одолел его, но наши враги недолго оставались без предводителя. Полководец Хрунгнира, хитроумный Тьяцци, возглавил ледяных великанов и замыслил похитить золотые яблоки.

Теперь Хильде снова услышала, как присутствующие тихонько переговариваются.

– Разумеется, – продолжал Один, – воины Асгарда победят и его, а мы снова будем в безопасности. Но до тех пор, пока они не вернутся, плоды останутся в тайном хранилище.

– Но Тор весь изранен! – крикнул кто то.

– И Сиф!

– И никто давно не видел Балдера!

– А где Троица Воинов?

Снова подняв руки, Один призвал своих подданных к тишине:

– Верно, мой сын и леди Сиф страдают от ран, однако Балдер, Огун, Фандрал, Вольштагг и благородный Хеймдалл выполняют свой долг ради благополучия Асгарда. Даже Локи и Лорелей в эти тяжелые времена пришли нам на помощь.

В толпе снова послышались шепотки, и Хильде подумала, что, возможно, не стоило упоминать Локи.

– Возвращайтесь домой и не беспокойтесь: мы держим ситуацию под контролем! Вскоре мы вновь отведаем золотых яблок, и боги Асгарда будут жить как прежде.

Один постоял несколько секунд, затем повернулся и неуверенной старческой походкой двинулся прочь.

Хильде постаралась улыбнуться, чтобы не расстраивать Всеотца.

– Замечательная речь, – отчасти девушка даже не врала. – Теперь они хотя бы что то знают.

– Спасибо, Сиф, – проговорил Один.

Хильде поморщилась.