Однако старик этот восседал на жеребце столь могучем, что тот мог бы вполне сравниться и с Голдфакси, подумалось Хрунгниру.

– Эй, приятель! – крикнул он. – Славный конь под тобою едет.

В ответ тот лишь скромно кивнул и тихо ответил:

– Благодарствую, добрый человек. Ты, я смотрю, тоже на замечательном жеребце восседаешь.

– Я было подумал, что ты один из сонма богов, но что то непохоже, – хохотнул Хрунгнир. – Никто из тех тщеславных божков и не задумается уважительно вести беседу с ледяным великаном. Если бы ты не был так стар и дряхл, ты бы обнажил клинок, едва завидев меня.

Кивнув, старик ответил:

– Меня звать Больверк, и я не желаю тебе зла, добрый человек. Я простой путник, который путешествует с миром по этим пустынным дорогам.

И снова Хрунгнир рассмеялся.

– Ты и вправду не из Асгарда, ведь все, кто живут в этом треклятом городе, хорошо знают, что мир – это не по нашему, и уж точно не стоит искать его у меня. Но расскажи мне о своем коне, странник. Редко увидишь столь яркий окрас и столь могучие ноги. Его поступь легка даже под тобой и весом всей твоей амуниции, Где ты добыл такого славного коня?

– Это обычный родовой конь, добрый человек.

– Какая у него кличка?

– Нету ее, ибо в обычае моей семьи не принято давать имя тому, кто не может на него откликнуться.

– Справедливо, – улыбнулся Хрунгнир.

– Позволите продолжить путь? – скромно спросил Больверк.

– Ты пока погоди, ибо я должен непременно выяснить, какой из коней быстрее: мой златогривый жеребец или твое безымянное животное.

Мужчина с именем Больверк помедлил, ибо, несмотря на выводы Хрунгнира, он и правда происходил из сонма богов, будучи первым среди равных. Один накинул ветхие одежды, оседлал Слейпнира, самого стремительного коня в Девяти Мирах, и рас считывал на долгую прогулку в одиночку по землям, расположенным между мирами. После скверной истории с Тором, Локи и троллями он надеялся посвятить немного времени себе и своим мыслям.

До него дошли слухи о Хрунгнире и его коне Голдфакси, о том, как великан промышляет грабежом в землях близ Йотунхейма. Один собирался заняться им, но только после небольшого отдыха от королевских дел.

И вот он здесь, лицом к лицу с Хрунгниром, явно уверенным в превосходстве Голдфакси. Будь Один и правда простым путником, его самоуверенность окупилась бы сполна.

– Вызываю тебя, старик, на поединок, – сказал Хрунгнир. – Ибо я должен знать, самый ли быстрый конь на свете мой Голдфакси, а установить это возможно лишь путем скачки.

– Ты совсем не веришь в своего коня, добрый человек?

– В своего то я верю, а насчет твоего сомневаюсь, я же не испытывал его против своего.

– А если я вызов не приму? – Вся воля Одина ушла на то, чтобы сдержаться и сохранить скромный и тихий тон голоса, остаться в роли Больверка, ибо нахальству гиганта не было границ.

– Что ж, тогда великаны отберут твоего коня и оставят умирать на дороге. Но, – торопливо добавил он, – слово Хрунгнира – золото. Спроси крестьян в близлежащих полях, что присягнули Карнилле. Они бросили мне вызов, и Хрунгнир Могучий сдержал свое слово: взял лишь то, что причиталось, не больше, не меньше.

– И на каких же условиях ты хочешь провести скачку? – спросил Один тихим голосом Больверка, вновь отмахиваясь от мухи, которая протащилась с ним добрую половину пути от Асгарда.

– Коли выиграешь, старик, продолжишь свой путь и гиганты не будут тебе помехой. По сравнению с альтернативой этого более чем достаточно.

– А если выиграешь ты?

Хрунгнир улыбнулся.