К счастью для жены Одина, приставленный к ней стражник не проявлял никакого интереса к процессу охраны. Он снова вернулся к наблюдению за сражением.

Удар Тора был настолько силен, что его последствия сказались не только на окрестностях, но и на самом громовержце – ударной волной бога грома отшвырнуло в сторону, и он кубарем покатился по заснеженной земле.

Несколько драгоценных секунд Тор потратил на то, чтобы прийти в себя, а затем заставил себя собраться с мыслями, заставил свои конечности подчиниться своей воле и, наконец, заставил себя подняться на ноги.

К его ужасу, Хрунгнир делал то же самое.

Поначалу Тор испугался, что его удар не причинил никакого вреда, раз уж ледяной великан так легко встает. Но броня позволяла увидеть лицо Хрунгнира, а оно выдавало истинное положение дел, отражая усталость и большое напряжение. Тор понял, что ударил не зря.

Однако вряд ли ему удастся повторить свой успех. Громовержцу казалось, будто его руки сделаны из резины, а кости снова такие же хрупкие, как после того давнего заклинания Хелы. В тот раз ему пришлось носить защитные доспехи, очень похожие на те, что нацепил Хрунгнир. Тор выковал свою броню на сталелитейном заводе города Питтсбурга в Мидгарде, и ему было интересно, где великан раздобыл свою.

Но у громовержца не было времени спекулировать на эту тему, ибо Хрунгнир уже бежал ему навстречу, замахиваясь своей зачарованной дубиной. Тор едва мог стоять на ногах и не успел бы вовремя увернуться от удара, так что вместо этого он вскинул руку и схватил руку противника в замахе точно так же, как пару минут назад поймал его дубинку.

Разозлившись, Хрунгнир принялся давить со всей своей и так внушительной, а теперь еще и усиленной броней, силой. Но Тор бросил молот и ухватился за конечность великана и второй рукой.

Он не уступит. Громовержец подумал о Фригге, попавшей в ловушку только потому, что она пыталась защитить детей Асгарда. И напряг все свои силы, принявшись давить в обратную сторону.

Какое то время – ни один из противников не мог сказать наверняка, сколько это длилось, – Тор держал зачарованную руку Хрунгнира обеими своими сильными руками. Однако затем великан вспомнил, что и у него есть вторая рука.

Кулак великана впечатался Тору в грудь с силой тысячи обычных ударов, и громовержец согнулся пополам, пытаясь восстановить дыхание. Он выпустил из своей хватки руку великана, однако его действие послужило чем то вроде уклонного маневра – дубина пролетела у него над головой, не причинив вреда. Более того, из за внезапности этого поступка Хрунгнир вложил в удар больше силы, чем намеревался, и дубина выскочила из его руки и приземлилась на снег.

Тор знал, что должен помешать Хрунгниру подобрать дубину, однако это оказалось лишним, так как великан не проявил никакого интереса к оружию. Вместо этого Хрунгнир схватил бога грома за запястья и вдавил руки в грудь громовержца, заставляя его и дальше стоять полусогнувшись.

Тор изо всех сил пытался противопоставить своему противнику такую же мощь, однако все его усилия оказались тщетными. Он чувствовал, как его руки начинают сдавать, его тело не могло выпрямиться из  за неодолимой силы, с которой великан пытался со крушить громовержца.

– Ты чувствуешь, Тор? Чувствуешь силу, которая в конечном итоге уничтожит тебя? Ты можешь считать, что все дело в зачарованной броне, но дело гораздо сложнее. Это моя нетерпимость к вам, Асгардцам, вашей заносчивости и твоей надменности. Это мое возмущение подлостью Одина и тем фактом, что он опозорил меня перед лицом моих подданных. Это мой гнев от вашей веры в то, что вы боги, хотя вы – всего лишь жалкие людишки, заблуждающиеся в собственном величии.

– Не говори мне о заблуждениях, ибо я сражался с куда более достойными соперниками, чем Хрунгнир Задира, и выжил.