Скорость ветра увеличивалась. Хрунгнир попытался было двинуться вперед, но не смог – сила вихря сделалась настолько значительной, что очень скоро великан не мог даже пошевелиться. А затем начал подниматься в воздух.

Хрунгнир беспомощно взирал на то, как вихрь поднимает его над землей.

Несмотря на холод, на лбу Тора выступил пот. Громовержец заставил вихрь крутиться все сильнее, и сила вращения подняла великана еще выше. Когда тот оказался, по меньшей мере, в лиге от земли, Тор отпустил ветер. Вихрь исчез, и Хрунгнир камнем рухнул вниз.

Где его уже поджидал Тор.

Прежде чем врезаться в землю, великан повстречался с Мьёльниром. Тор отклонился назад и вложил в замах молота всю оставшуюся силу. Удар получился такой мощи, что Хрунгнир снова взмыл над заснеженными землями Йотунхейма.

Затем Тор раскрутил над головой молот, и Мьёльнир понес его в ту сторону, где приземлился великан. Скорее упав, чем приземлившись, бог грома едва смог устоять на ногах и избежать дальнейших повреждений сломанной руки. Левая рука стала совершенно бесполезной, в правой был зажат молот. Поэтому Тор воспользовался ногами и пнул Хрунгнира со всей силы. И снова великан взмыл в воздух, и снова громовержец раскрутил над головой молот и полетел следом за ним.

Тем временем в цитадели Хрунгнира великаны собрались в комнате, где держали Фриггу. Все они, за исключением Тьяцци, столпились у окна и наблюдали за схваткой.

– Вперед, Хрунгнир!

– Смотрите, какой удар он нанес!

– У Тора нет ни шанса!

– Эй, смотрите, он поднимается!

– Не боись, Хрунгнир его сейчас опять уложит!

Поначалу Фригга испугалась, что возросшее количество великанов, укрывшихся в замке от вызванного Тором шторма, затруднит ее побег. Но никто из новоприбывших не обращал на нее внимания. Лишь Тьяцци одарил ее быстрым взглядом, желая убедиться в том, что Мать Асгарда по прежнему у них в гостях.

Ей удалось слегка сдвинуть кляп в сторону, но этого было недостаточно, чтобы произносить заклинания.

– Ха! Гляди, он сломал Тору руку!

– Представь, как она болеть будет по утрам!

– Не будет! Потому что к утру Тор будет уже мертв!

– Ага, и он, и все остальные Асгардцы!

– Ясное дело! Дальше мы вторгнемся в Асгард и расправимся со всеми богами! С Голдфакси и этой броней нас никто не остановит!

– А он сможет вообще на лошадь то сесть в такой броне?

– Если он не сможет, я хочу оседлать Голдфакси!

– Стойте, а что это Тор делает?

Фригга продолжала яростно тереться головой об пол, пытаясь окончательно избавиться от кляпа во рту.

– Ого! Я и не думал, что кто то может бить с такой силой.

– Ты явно раньше не получал по морде от Тора.

– Получал и никогда не видел, чтобы он бил кого то с такой силой, с которой сейчас заехал Хрунгниру.

– Ого! Я потерял их из виду!

К облегчению Фригги, в этот момент Тьяцци вышел из комнаты. Она наблюдала за Хрунгниром и его бандой великанов уже целый день, и, помимо их предводителя, Тьяцци был единственным, кто проявлял хоть какие то зачатки ума. Теперь, когда в комнате остались только тупые последователи, задача Матери Асгарда упрощалась.

А затем, наконец, она смогла достаточно ослабить кляп, чтобы освободить губы.

Медленно, тихо Фригга начала шептать заклинание. То самое заклинание, которому еще в детстве в Ванахейме ее научила собственная мать, Фьюргюн.

– Будь осторожна, дочь моя, – предостерегала мать, – это заклинание влияет только на тех, кто уже слаб головой. Сильные волей и разумом не поддадутся его влиянию. Эти чары нужно использовать с осторожностью и, важнее всего, с умом.

– Но мама, – возразила ей тогда юная Фригга, – все чары нужно использовать с умом.