– Но мама, – возразила ей тогда юная Фригга, – все чары нужно использовать с умом.

Фьюргюн довольно улыбнулась.

– Да, моя дорогая девочка, именно! Ты хорошо усвоила мои уроки.

Вскоре Фригга усовершенствовала эти чары. Минули столетия с тех пор, как она пользовалась ими в последний раз, но Мать Асгарда не сомневалась, что сможет с легкостью повторить заклинание.

А еще она сожалела, что не смогла вбить в голову Локи такое же мудрое отношение к заклинанием, какое ее мать привила ей. Фригга мало о чем жалела в этой жизни. Она была женой величайшего бога из когда либо живущих. Ее уважали все жители Асгарда, и пусть это чувство не обязательно распространялось на всех остальных обитателей Девяти Миров, по крайней мере, Фриггой восхищались все те, чье мнение хоть что то значило. И в ее сердце и душе не было места ни для какого другого чувства, кроме гордости за Тора и за все, чего он достиг.

Но она очень сильно сожалела, что не смогла стать лучшей матерью для Локи.

Фригга подозревала, что у всех матерей бывают проблемы с детьми. Несмотря на материнский авторитет, сыновья и дочери остаются самостоятельными личностями.

Отложив сеанс самокопания на потом, Фригга закончила заклинание и обнаружила, что великаны перестали пялиться в окно. Теперь они смотрели прямо перед собой, ожидая приказов.

– Развяжите меня, – велела Мать Асгарда.

И сразу же осознала свою ошибку, так как все двадцать великанов одновременно ринулись выполнять ее волю, сталкиваясь друг с другом и наступая друг другу на ноги.

– Стойте! – крикнула Фригга, а затем указала на одного из великанов. – Ты, развяжи меня.

Выбранный ею великан молча подошел и развязал путы.

Фригга встряхнула запястья и начала медленно разминать руки, пытаясь вернуть им чувствительность. Она знала, что сделала всего лишь первый шаг.

К сожалению, именно в этот момент Тьяцци решил вернуться в комнату.

– Что здесь происходит?

Фригга по прежнему была слишком истощена после своей горной битвы с Хрунгниром, чтобы делать что то помимо поддержания этого заклинания, так что она рявкнула:

– Убейте его!

Великаны с самым угрожающим видом двинулись в сторону Тьяцци, но заместитель Хрунгнира быстро крикнул:

– Стойте, идиоты! С каких пор ледяные великаны выполняют приказы жалких Асгардцев?

Большинство великанов остановилось в растерянности. Заклинание Фригги сделало послушными слабовольных, но эти великаны привыкли получать приказы от Хрунгнира и Тьяцци, поэтому новые инструкции привели их в замешательство.

А у нее не было возможности усилить заклинание.

Однако один из великанов полностью остался во власти Фригги и напал на Тьяцци.

Точнее, попытался. Тьяцци легко увернулся от неуклюжей атаки, схватил врага и швырнул прямо во Фриггу.

Мать Асгарда попыталась увернуться, но великан был слишком большим, а ее ноги в сравнении с ним слишком маленькими, а уж усталость и вовсе перевешивала все остальное.

Лишившийся чувств великан сшиб Фриггу с ног и повалил на пол. Он был настолько тяжелым, что Матери Асгарда приходилось прилагать все свои силы, чтобы попросту не оказаться раздавленной.

Мгновение спустя тяжесть исчезла, и Фригга увидела, что Тьяцци поднял с нее неудавшегося защитника. И хотя в краткосрочном периоде Мать Асгарда добилась значительных успехов, судя по взглядам столпившихся вокруг великанов, ее долгосрочные перспективы моментально стали куда менее оптимистичными.

– Свяжите ее, – велел Тьяцци, – и я настоятельно советую не предпринимать более никаких дальнейших попыток к бегству, моя леди. Единственная причина, по которой вы всё еще живы, заключается в том, что Хрунгнир оставил очень четкие инструкции не причинять вам вреда до окончания его битвы с Тором. Но если вы дадите мне повод, я лично позабуду об этих инструкциях и расправлюсь с вами.