А затем раскололась на части от соприкосновения со шлемом громовержца.

На какое то мгновение соперники ошарашенно застыли на месте, взирая на крошечный, зазубренный осколок рукоятки дубины, оставшийся в закованных в камень руках великана.

Наконец Хрунгнир растерянно прошептал:

– Как такое возможно? Эта дубина была неразрушимой!

– Использование прошедшего времени делает тебе честь, – произнес Тор, слабо улыбаясь. Он снова коснулся каменной брони противника в том месте, где схватился за нее всего несколько мгновений назад, в самом верху грудной пластины. Камень раскрошился в руках Тора.

– Нет, – слово коротким вздохом сорвалось с губ великана.

Воодушевленный внезапной уязвимостью врага, Тор выпрямился.

– Похоже, могучий Хрунгнир, зачаровавшее твою броню заклинание имело ограничение по времени. Какая жалость, что аналогичного нельзя сказать про магию Мьёльнира. Поскольку необычайные дары твоей брони идут из недостойного источника, а мой молот черпает свою силу у самого Всеотца. – Тор замахнулся и ударил ледяного великана прямо в грудь. – Испытай вечную силу Мьёльнира, молота Тора!

От удара броня разлетелась на тысячи осколков.

И хотя Хрунгнир значительно превосходил Тора в размерах, теперь он так сжался, что казался даже меньше своего противника.

Снова пробормотав жалкое «нет», Хрунгнир начал пятиться от бога грома.

Повесив молот на пояс, сын Одина подскочил к противнику и, вложив в удар жалкие остатки сил, ударил его в живот.

Великан повалился на заснеженную землю.

– Я снова уложил тебя, Хрунгнир. Теперь, я полагаю, ты должен снова подняться на ноги, чтобы уничтожить меня.

Великан не пошевелился.

– Я жду, Хрунгнир! Ну ты же явно бахвалился не просто так.

Великан остался лежать на промерзшей земле.

За спиной Тора под чьими то тяжелыми шагами захрустел снег. Медленно обернувшись, громовержец увидел, как из цитадели выходят Тьяцци и несколько других великанов.

Тор поднял взгляд на Тьяцци.

– Полагаю, условия нашей сделки были предельно ясными. Я схожусь с Хрунгниром в схватке один на один, и тогда леди Фригга получает свободу. Бог грома выполнил эти условия, и теперь я спрошу у тебя, Тьяцци, собираешься ли ты выполнить свои.

Тьяцци изогнул бровь.

– Это были не мои условия, Тор, а Хрунгнира.

– А разве ты, как его заместитель, не поклялся выполнять его волю?

– На текущий момент да, я поклялся.

Выражение лица Тьяцци оставалось непроницаемым, и Тор испугался, что вместо отдыха и восстановления, в котором отчаянно нуждалось его побитое тело, он получит новую битву.

В попытке отложить ее, Тор произнес:

– Тщательно обдумай свой следующий шаг, Тьяцци. Асгард честно поступил с Йотунхеймом. Хрунгнир похитил жену Одина, и в обычных обстоятельствах подобный поступок привел бы к куда более серьезным последствиям. Но Всеотец выполнил условия, поставленные жалким злодеем, который осмелился угрожать Матери всего Асгарда. Как и я. Не пытайся испытывать терпение Одина, меня или остальных воителей Асгарда, забирая слово, данное твоим предводителем. Уже сейчас Сиф, Балдер, Троица Воинов, солдаты Всевечного царства и эйнхерии из Вальгаллы готовы обрушить свой гнев на эти земли, если леди Фригга пострадает.

– Неужели, – ухмыльнулся Тьяцци.

– Представь себе.

Не сводя глаз с Тора, Тьяцци отдал приказ:

– Приведите женщину.

Один из великанов метнулся внутрь крепости.

Тор попытался скрыть испытанное им облегчение.

– Сегодня ты оказал мне услугу, сын Одина, поскольку правление Хрунгнира больше полагалось на копыта его лошади, чем на его навыки. Твоя победа также и моя победа.