– Благодарю тебя, друг мой.

Заговорщически улыбнувшись, Балдер продолжил:

– Одно из этих дел заключается в попытках утихомирить Харокина. Он намеревается перевести эйнхерий через горы в Йотунхейм и устроить там погром с той же секунды, как увидел, что вы с Фриггой благополучно возвращаетесь домой.

– Харокин – хороший воин, – сказал Тор, – и я бы чувствовал себя так же, окажись я на его месте.

– А еще ходят слухи, – добавил Балдер, – что Всеотец посетил пристанище Локи.

Сиф нахмурилась.

– С чего бы ему так поступать?

– Я не знаю.

– Я знаю, – тихо сказал Тор. – Хрунгнир вторгся в Асгард тем же маршрутом, которым воспользовались Бауги и его орда троллей. Что еще более важно, от брони Хрунгнира буквально разило магией Локи.

Сиф покачала головой:

– Но Хеймдалл сказал мне, что Локи никуда не выходил из своего дома.

– Если бог обмана захочет, он сможет обмануть даже твоего зоркого брата.

– Возможно, – судя по голосу, Сиф не особенно в это верила.

Балдер пожал плечами:

– В любом случае Один с ним поговорит.

Тор кивнул:

– Хотел бы я быть мухой на стене во время этого разговора.

– Ну, – с улыбкой заметил Балдер, – однажды ты уже был лягушкой, возможно, станешь ей еще раз.

Тор поморщился при воспоминании об одной из самых безумных выходок Локи.

Из зала донесся зычный голос:

– Лягушки? Мне нет до них особого дела, но их лапки весьма съедобны.

Сиф и Балдер обменялись взглядами:

– Голос, способный разбить стекло, говорит о еде, – произнесла воительница.

Балдер кивнул:

– Должно быть, это Вольштагг.

И действительно, в дверной проем протиснулся Вольштагг, следом за которым появились Фандрал и Огун.

– Да, это Лев Асгарда собственной персоной, да еще и с подарками!

Вольштагг нес поднос, наполовину заваленный едой.

– Один из этих подарков – головная боль, вызванная ревущим голосом Льва, – сказал из за его спины Фандрал.

Тор усмехнулся:

– Что привело вас сюда, мои дорогие друзья?

– Обычаями заведено, что вернувшийся с битвы домой герой получает пир в свою честь. Твои раны отсрочили этот момент, но Тор не должен ждать никакого пира, особенно когда пир можно принести к нему домой!

Осмотрев набор фруктов и сладостей, Тор заметил:

– Это больше напоминает дегустационный поднос, чем пир.

Огун прожег Вольштагга взглядом:

– А это потому, что Вольштагг почувствовал необходимость попробовать все, что было представлено на подносе.

Асгардский Лев хмыкнул:

– Я не мог допустить, чтобы мой дражайший друг Тор ел плохую еду. И хотя Гудрун обычно весьма способна на кухне, она по прежнему немного потрясена испытаниями, пережитыми ею в горах и в Долине кристаллов, так что я испугался, что ее кулинарное мастерство могло немного пострадать. И я совершил благородную жертву, попробовав еду, дабы убедиться, что Тор получит с кухни моей жены исключительно лучшие блюда.

Все рассмеялись, и Вольштагг поставил поднос рядом с Тором, который осторожно потянулся пальцами к кисти винограда. Глядя на Фандрала, который уселся на постель рядышком с Сиф, громовержец с улыбкой спросил:

– Разве вы не могли принести поднос сами и держать его подальше от загребущих пальцев Вольштагга?

– Да мы скорее снова залезем в логово Фенрису, чем попытаемся удержать этого обжору подальше от подноса со снедью!

– Фи! – воскликнул Вольштагг, подойдя к окну. – Я собирался порадовать Тора историей о том, как в одиночку сразил Тривальди Трижды Могучего, но раз вы не оценили моих усилий, я придержу эту историю до того момента, пока не окажусь среди слушателей, которым я более дорог.