Лин вспыхнула.

– Кто же это сделал, если не она? Мы были одни! – она яростно дернула за ремень своей сумочки и взглянула на него сверху вниз. – Не очень‑то здорово – стыдиться собственного отца! Я никогда не верила тому, что говорила о тебе мать, но теперь вижу, что она говорила правду.

– Успокойся, – попросил он. – Выпей чего‑нибудь. Кока‑кола?

– Сухой мартини, – ее подбородок вздернулся.

Сдержав улыбку, Денисон сделал знак официанту.

– Это было отвратительно, – заявила она, когда официант отошел от столика.

– Допустим, но при чем здесь Диана Хансен?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Я знаю, что ученая публика способна на самые странные выходки, но, Боже мой, от тебя я этого не ожидала. От кого угодно, только не от своего отца, – ее глаза неестественно блестели.

– Я не понимаю, о чем идет речь. Что я сделал, по‑твоему?

В ее глазах застыла боль.

– Я знаю, что прошлой ночью ты был с этой женщиной – она сама мне об этом сказала. И я знаю, в каком виде ты вернулся в отель. Ты, должно быть, напился до бесчувствия, если позволил себе такое. Скажи, а на ней было что‑нибудь надето? Неудивительно, что пришлось вызывать полицию.

– О Господи, – ошеломленно сказал Денисон. – Но, Лин, ведь все было совсем не так...

– Тогда почему все вокруг говорят об этом? Сегодня за завтраком я слышала... Какая мерзость!

Она расплакалась. Денисон быстро огляделся и накрыл ладонью запястье девушки.

– Все было по‑другому. Сейчас я расскажу тебе.

Он в общих чертах рассказал Лин о том, что произошло, выпустив все важные детали, которые могли лишь осложнить дело.

Лин вытерла глаза маленьким носовым платком и высморкалась.

– Ничего себе история! – фыркнула она.

– Если ты не веришь мне, то, может быть, поверишь полицейским? – раздраженно спросил Денисон. – Они все утро терзали меня вопросами.

– Тогда почему Диана сказала мне, что ты уезжал с ней в город?

– Это было лучшее, что она могла сделать, – объяснил Денисон. – Она не хотела тебя тревожить. А что до вашей ссоры, то я слышал ее отрывок, записанный на кассете, – он помолчал. – Пленка сейчас находится в полиции.

– Ты хочешь сказать, что все слышали нашу ссору? – с ужасом спросила Лин.

– Все, кроме меня, – сухо ответил Денисон. – Пей свой мартини.

Мысли Лин потекли в другом направлении.

– Но он мог ранить тебя! Он мог даже убить тебя!

– Но ведь этого не случилось, верно? Все в порядке.

– Кто же это мог быть?

– Видишь ли, я в некотором смысле являюсь важной персоной, – устало сказал Денисон. – Вчера я говорил тебе, что не могу болтать о своей работе. Кому‑то потребовалась информация, и этот человек решил действовать напрямик.

Лин выпрямилась и посмотрела на него. Ее глаза сияли.

– Но он ничего не добился, правда?

Денисон решительно вышиб подпорки из‑под наметившегося героического пьедестала.

– А что касается Дианы Хансен, то все, что ты думаешь по нашему поводу – сплошная чушь, – жестко продолжал он. – Но если бы даже это было не так, то к тебе это не имеет отношения. Ты ведешь себя скорее как ревнивая жена, а не как моя дочь.

Ее глаза погасли. Сгорбившись, Лин уставилась на бокал с мартини, а затем внезапно подняла его и осушила одним глотком. У нее перехватило дыхание, и она закашлялась. Денисон улыбнулся.

– Теперь все в порядке?

– Мне очень жаль, – тонким голосом ответила Лин.

– Ничего страшного, – заверил Денисон.