Изменить размер шрифта - +

     -- Позвольте мне объяснить... -- начал я.
     -- Благодарю покорно, я  больше ничего не  желаю слышать, -- сказал он.
-- Я in toto  [1] отказываюсь слушать. Ради имени, которое вы носите, и ради
Ранкилера, а быть может, отчасти  и  ради вас самого, я  сделаю все для меня
возможное, чтобы  помочь вам; но  об этом деле я решительно ничего не  желаю
знать. И считаю  своим  долгом предостеречь вас,  мистер Дэвид. Это глубокая
трясина, а вы еще очень молоды. Будьте осторожны и подумайте дважды.
     -- Надо полагать, я думал больше, чем дважды, мистер Бэлфур,  -- сказал
я. -- Позволю себе напомнить вам о письме Ранкилера, в котором  он -- верю и
надеюсь! -- выражает одобрение тому, что я задумал.
     --  Ну, ладно, ладно, -- сказал мистер  Бэлфур  и  еще раз повторил: --
Ладно,  ладно.  Сделаю  все, что  могу. -- Он взял  перо  и  бумагу, немного
помедлил  и стал писать,  обдумывая каждое  слово. --  Стало быть,  Ранкилер
одобряет ваши намерения? -- спросил он немного погодя.
     -- Мы обсудили  их,  и он сказал, чтобы я, уповая на бога, шел  к своей
цели.
     --  Да, без  божьей  помощи вам не  обойтись, -- сказал мистер Бэлфур и
снова принялся писать. Наконец, он поставил свою подпись, перечел написанное
и  опять обратился ко мне:  --  Ну, мистер Дэвид, вот  вам  рекомендательное
письмо, я приложу свою печать, но заклеивать конверт не стану  и дам его вам
незапечатанным, как  положено по этикету. Но поскольку я действую вслепую, я
прочту его вам, а вы глядите сами, то ли это, что вам нужно.
     "Пилриг, 26 августа 1751 года.
     Милорд!
     Позволяю себе представить вам моего однофамильца и родственника  Дэвида
Бэлфура   из  Шоса,  молодого  джентльмена   незапятнанного   происхождения,
владеющего  хорошим  состоянием.  Кроме  того, он  обладает  и  более ценным
преимуществом --  благочестивым воспитанием,  а политические  его  убеждения
таковы, что ваша светлость  не может желать ничего  лучшего. Я не посвящен в
дела мистера  Бэлфура, но, насколько  мне известно, он намерен  сообщить вам
нечто,  касающееся службы его  величеству и  свершения  правосудия, то  есть
того, о чем,  как известно, неустанно печется ваша  светлость. Мне  остается
добавить, что намерение молодого джентльмена  знают и одобряют несколько его
друзей, которые  с  надеждой и волнением будут ждать удачного или неудачного
исхода дела".
     --  Затем, -- продолжал  мистер Бэлфур,  -- следуют  обычные изъявления
преданности  и подпись. Вы заметили, я написал "несколько  друзей"; надеюсь,
вы можете подтвердить, что я не преувеличиваю?
     -- Несомненно,  сэр, мои цели и намерения  знают и одобряют не  один, а
несколько человек, -- сказал  я. -- А что касается вашего письма, за которое
с  вашего  разрешения  я приношу  вам  благодарность,  то оно  превзошло мои
надежды!
     -- Это  все, что я сумел из себя выжать,  -- сказал он, -- и, зная, что
это  за дело,  в которое вы  намерены вмешаться, я могу только  молить бога,
чтобы мое письмо принесло вам пользу.
Быстрый переход