|
Но я вынужден о нем упомянуть, потому что, без сомнения, это повлияло на Джемса Мора. И потом, мне кажется, мы были не так уж несчастливы, когда жили здесь вдвоем. По-моему, мы прекрасно ладили. Моя дорогая, вспомните только... -- Не хочу ничего ни вспоминать, ни загадывать, -- перебила она меня. -- Скажите мне только одно: это все подстроил мой отец? -- Он одобрил... -- сказал я. -- Одобрил мое намерение просить вашей руки. И я продолжал говорить, взывая к ее чувствам, но она, не слушая, перебила меня. -- Он вас заставил! -- вскричала она. -- Не пытайтесь отрицать, вы сами сказали, что у вас этого и в мыслях не было. Он вас заставил. -- Он заговорил первый, если только вы это имеете в виду... -- начал я. Она все время прибавляла шагу, глядя прямо перед собой, но тут она издала какой-то странный звук, и мне показалось, что она сейчас побежит. -- Иначе, после того, что вы сказали в пятницу, я никогда не осмелился бы докучать вам, -- продолжал я. -- Но теперь, когда он, можно сказать, попросил меня об этом, что мне было делать? Она остановилась и повернулась ко мне. -- Ну, что ни говорите, я вам отказываю! -- воскликнула она. -- И хватит об этом. И она снова пошла вперед. -- Что ж, иного я и не ожидал, -- сказал я. -- Но, мне кажется, вы могли бы быть со мной поласковей на прощание. Не понимаю, почему вы так суровы. Я очень любил вас, Катриона, -- позвольте мне назвать вас этим именем в последний раз. Я сделал все, что в моих силах, и сейчас пытаюсь сделать все; мне жаль только, что Я не могу сделать большего. И мне странно, что вам доставляет удовольствие так жестоко обходиться со мной. -- Я думаю не о вас, -- сказала она. -- Я думаю об этом человеке, о моем отце. -- И здесь тоже, -- сказал я, -- здесь тоже я могу вам быть полезен, как же иначе. Нам с вами очень нужно, моя дорогая, посоветоваться насчет вашего отца. Ведь Джемс Мор придет в ярость, когда узнает, чем кончился наш разговор. Она снова остановилась. -- Потому, что я опозорена? -- спросила она. -- Так он думает, -- ответил я. -- Но я уже сказал вам, чтобы вы не обращали на это внимания. -- Ну и пусть! -- воскликнула она. -- Я предпочитаю позор! Я не знал, что ответить, и стоял молча. В душе ее, видимо, шла какая-то борьба; потом у нее вырвалось: -- Да что ж это такое? За что этот срам обрушился на мою голову? Как вы осмелились, Дэвид Бэлфур? -- Моя дорогая, -- сказал я. -- Что же мне было делать? -- Я вам не дорогая, -- отрезала она. -- И не смейте называть меня этим противным словом. -- Мне сейчас не до слов, -- сказал я. -- Сердце мое обливается кровью за вас, мисс Драммонд. Что бы я ни сказал, поверьте, я жалею вас и понимаю ваше трудное положение. |
