|
Я все еще негодовал, все еще ненавидел Катриону и, однако, решил, что ради самого себя должен позаботиться, чтобы она ни в чем не нуждалась. С этой мыслью я поспешил к дому и увидел, что их вещи уже собраны и лежат у двери, а лица отца и дочери хранят следы недавней ссоры. Катриона была словно каменная; Джемс Мор тяжело дышал, лицо его покрылось белыми пятнами, и ясно было, что ему крепко досталось. Когда я вошел, Катриона поглядела на него в упор, гневно и выразительно, и мне показалось, что она его сейчас ударит. Этот предостерегающий взгляд был презрительней всякого окрика, и я с удивлением увидел, что Джемс Мор повиновался. Он, несомненно, получил изрядный нагоняй, и я понял, что в этой девушке сидит такой дьявол, о каком я и не подозревал, а в ее отце больше кротости, чем можно было подумать. По крайней мере он назвал меня мистером Бэлфуром и произнес несколько явно затверженных фраз, но успел сказать немного, потому что едва он напыщенно возвысил голос, Катриона оборвала его. -- Я объясню, что хочет сказать Джемс Мор, -- заявила она. -- Он хочет сказать, что мы, нищие, навязались вам и вели себя недостойно, а теперь нам стыдно за свою неблагодарность и дурное поведение. Мы уезжаем и просим забыть о нас, но дела моего отца, по его собственной вине, до того запутаны, что мы даже уехать не можем, если вы еще раз не подадите нам милостыню. Что ни говорите, мы нищие и нахлебники. -- С вашего разрешения, мисс Драммонд, -- сказал я, -- мне необходимо переговорить с вашим отцом наедине. Она ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь, не сказав ни слова и не взглянув на меня. -- Простите ее, мистер Бэлфур, -- сказал Джемс Мор. -- У нее нет понятия о деликатности. -- Я не намерен обсуждать это с вами, -- сказал я, -- и хочу лишь от вас отделаться. Для этого нам придется потолковать о ваших делах. Итак, мистер Драммонд, я следил за вами пристальнее, чем вы могли ожидать. Я знаю, у вас были деньги, когда вы просили у меня взаймы. Я знаю, с тех пор, как вы приехали сюда, в Лейден, вам удалось раздобыть еще денег, хотя вы скрывали это даже от своей дочери. -- Берегитесь! Я не стану больше терпеть издевательства! -- взорвался он. -- Вы оба мне надоели. Что за проклятие быть отцом! Я тут такого наслушался... -- Он умолк на полуслове. -- Сэр, вы оскорбили мое сердце отца и честного воина, -- продолжал он, приложив руку к груди, -- так что предупреждаю вас, берегитесь. -- Если б вы потрудились дослушать до конца, -- сказал я, -- то поняли бы, что я забочусь о вашем благе. -- Дорогой друг! -- вскричал он. -- Я знал, что могу положиться на щедрость вашей души. -- Дадите вы мне говорить или нет? -- сказал я. -- Я лишен возможности узнать, богаты вы или бедны. Но я полагаю, что ваши средства столь же недостаточны, сколь сомнительны их источники. |
